Солнечная девушка

– О-ох. Эта песня просто ужасна, слишком ужасна.

Черт, как же ему хотелось схватить ее и поцеловать. Вместо этого он строгим голосом велел ей обрезать и положить в салат хрустящую зеленую фасоль. Поставив воду для лапши, он повернулся к ней:

– Теперь мы, – он замолчал и торопливо отвел глаза, – нарежем ломтиками лосось и выложим его сверху, я научу тебя делать соус.

Лео взял лимон, мед, сахар, семена горчицы, черный перец и оливковое масло. Солнышко с большим вниманием осмотрела ингредиенты.

– Я должна выдавить лимонный сок, так?

– Да. Возьми ложку.

– Какого размера?

Чувствуя, что в уголке рта начинается тик, он выдвинул ящик и достал ложку.

– Вот.

– О! Что еще?

Все! Он больше не мог.

– Отойди. Я сам все сделаю. В холодильнике вино. Мне понадобится стакан вина. Надеюсь, налить сможешь? А потом уйди на другую сторону стола, сядь на стул и смотри. Ты уже сбила меня с ритма, и все идет кувырком.

– По-моему, ты слишком строг ко мне.

– Нет.

– Знаешь, я чувствую себя как участники твоего шоу.

Коснувшись его плечом, она проскользнула к холодильнику. Боже! Боже. Боже. Все эти проявления дружелюбия, вроде поцелуев, случайных прикосновений, он к этому не привык. Совсем. И ему это не нравится. Или нравится?

Обед напоминал битву. Солнышко наклонялась вперед, Лео отодвигался назад.

Менее оптимистичная женщина пришла бы в уныние. Но она почти никогда не теряла оптимизма.

Поедая салат и пасту, они спорили о всевозможных деталях свадебного обеда, ведущий, поздравительные речи, стоит ли выкладывать в Сети фото и видео. И везде, где Солнышко говорила «да», он отвечал «нет».

К тому времени, когда на столе появилась панакотта, ее настроение можно было описать словами «какого черта?». Осталось семь недель, надо двигаться дальше.

– Так! Музыка!

– Музыка? – Лео замер, как олень, ослепленный фарами.

– Да. Музыка. Я слышала, танцев не будет, поэтому можно отказаться от диджея.

– Согласен.

– Так! У меня на примете есть группа, играющая тяжелый рок, один очень милый аккордеонист и ирландское трио. Что думаешь? Есть еще оркестр, но там четырнадцать инструментов. Где ты разместишь музыкантов? Я знаю, ресторан просторный, но…

– Солнышко, я все вижу.

– Ты о чем? – Она моргнула с самым невинным видом.

– Ты нарочно предлагаешь всякие ужасы. Надеешься, когда дойдешь до того, чего тебе действительно хочется, я обрадуюсь и сразу соглашусь.

– Это неправда. Ну, не совсем. Я уже говорила, чего хочу на самом деле. Натали Кларк.

– Нет.

– Почему?

– Потому.

– И все же?

– Калеб не хочет.

– Это единственная причина? Я могу договориться с Калебом.

– Это единственная причина, о которой тебе надо знать.

– Это из-за того, что ты с ней встречался? Знаешь, я дружу со всеми моими бывшими.

– А я нет.

– Почему?

– Не дружу, и все.

– Почему?

– Просто они не для этого.

– Как это?

– Как люди. Как личности. Я не дружу с такими людьми.

– Ты не умеешь выбирать.

Лео съел еще ложку панакотты. Ничего не ответил.

– На самом деле тебе никто не нужен. Ты такой же, как я. – Она приложила руку к сердцу. – Тут нет места.

– У меня есть место. Много места. Но я хочу… – Он смущенно замолчал.

– Ты хочешь?

– Кого-то особенного.

– Особенного?

– Особенного, ради которого можно броситься с обрыва, с кем прыгнуть в пропасть. Довольна!

– При чем здесь мое удовольствие?

– Я хочу все или ничего. – Лео вдруг рассмеялся.

– А Натали не хотела?

– Ее интересовала только видимость. Видимость без глубины.

– О-о.

– Да, о-о.

– Я вовсе не считаю, что хотеть глубины – это плохо.

– Конечно, считаешь. Ты не права с этими своими «нет места», «секс без любви».

– Но я все равно не понимаю, почему Натали не может выступить на приеме. Тебе даже не придется с ней говорить. Переговоры проведу я. – Лео фыркнул. – Что ты фыркаешь?

– Забудь об этом.

– И не подумаю.

– Слушай, я не хочу об этом говорить.

– А я хочу!

– О господи! Натали меня домогается, о’кей? Она не станет разговаривать с тобой. Ей нужен я. Я, и только я. Понимаешь?

Солнышко откинулась на спинку стула и уставилась на него:

– Нет! Но почему?

– Откуда мне знать, черт возьми? Знаю только: она каждую неделю приходит поесть в мой ресторан. И сводит с ума сотрудников расспросами обо мне. Присылает мне всякую всячину. Оставь эту идею, Солнышко. Я знаю другую певицу. Ее зовут Кейт. Могу дать послушать ее диски.

– Она твоя бывшая?

– Нет. Просто хорошая певица.

– Хорошо. – Солнышко со вздохом отступила. – М-м-м. В следующий раз ты научишь меня готовить паэлью. Люблю паэлью.

– Есть одна проблема. Я больше никогда не войду с тобой на кухню.

– О, значит…

– Вспомни о бедных помидорах.

– А что не так с помидорами?

– Они выглядели как брызги крови на месте преступления.

Солнышко прикусила губу, чтобы не расхохотаться.

– А как прошутто? Я порвала его, как ты мне показывал.

– Мочало.

– А как я выложила панакотту?

– Я тебя умоляю!

– Хорошо еще, что у меня нет кофе, а то бы мы точно отравились.

– Когда я увидел, что в этой имитации кухни нет кофе-машины, я сразу об этом подумал.

Сделав большие глаза, Солнышко отодвинула стул от стола.