Солги со мной

– Отчаянная, не буду врать. Бесконечный тонзиллит. Много пропустила в школе, отстала. Но очень любила кроликов, хотя Ивонн приходилось вечно напоминать, чтобы почистила клетку. Они часто грызлись – все время препирались, но это просто возраст, понимаешь? Джес как раз увлеклась Эминемом, мальчишками. Делала все, что заводило мать. Горячие точки…

Я посмотрел через стол, где юная часть нашей компании поголовно уткнулась в телефоны.

– С подростками нелегко, – кивнул я. – Согласен.

Карл вытащил из заднего кармана бумажник и достал фотографию Джесмин. Ту самую, с рыжим котом у щеки. Только это фото не обрезали, и был виден стол: грязные картонки из-под еды, недоеденная пицца и пролитая бутылка пива – совсем не такая кухня, как можно было бы представить, – грязная, захламленная. Горячие точки…

Карл прерывающимся голосом добавил:

– И улыбка была такая задорная. То есть не была, есть…

Подоспел заказ, и Эндрю вытянул шею, командуя официантом, разносящим кебабы из баранины и стейки из рыбы-меч. Мы с Ивонн оба заказали мусаку, хотя она едва притронулась к еде.

Эндрю одной рукой выжимал лимон на кальмаров, а другой показывал Фиби передать ему кувшин с водой.

– Здесь сейчас все вверх дном, – заявил он. – Бедная девушка! Изнасиловали ночью после клуба.

Луис что-то пробормотал.

– Что ты сказал? – переспросила Элис.

– Я сказал «безмозглая шалава».

– Луис!

– Пол ее так назвал!

Мои ноги дернулись вперед, да так, что стул прокорябал пол.

– Ничего подобного!

Эндрю встал.

– Так нельзя говорить, Луис!

Он пожал плечами, и Элис накрыла своей рукой руку Ивонн.

– Прости, – сказала она. – Не стоило об этом…

Ивонн убрала руку.

– Насильника нашли?

Элис переглянулась с Эндрю. Уголки ее губ чуть опустились, и она едва заметно покачала головой. В сережках отразилось пламя свечей.

– Нет. Пока нет.

После ужина я пошел в туалет и уставился на свое отражение в зеркале, пытаясь придать ему спокойное, нормальное выражение. Выкурил сигарету и поэтому задержался дольше, чем рассчитывал. Когда вернулся к столу, за ним сидела одна Тина. Другие, по ее словам, разбрелись кто куда – купить мороженое, «подышать». Ивонн разволновалась, и Элис предложила проводить ее пешком домой.

– А Ивонн этого хотела?

Тина улыбнулась, чуть приподнимая брови.

– Думаю, она поняла, что у нее нет выбора.

Официант принес счет и спросил, готовы ли мы расплатиться или хотим подождать своих спутников. Я запрокинул голову и уставился в потолок.

– Полагаю, моя очередь… – Выпрямился, извлек из кармана бумажник и выудил кредитку, аккуратно заслоняя рукой презервативы. – Кажется, я обещал, что сегодня заплачу.

Тина перевернула счет и поморщилась.

– Давай пополам. Сумма внушительная.

– Черт, спасибо! – сказал я, усаживаясь поудобнее после того, как нам вернули карты.

Она рассмеялась, внимательно меня разглядывая.

– Бедняга!

Я откинулся на спинку, предвкушая очередную задушевную беседу, уютный уголок в нашей взаимной изолированности и, возможно, еще стаканчик на ночь. Ресторан опустел, играла приятная музыка – джазовая классика, от которой хотелось щелкать пальцами и покачиваться. Агрессия или грусть внутри меня требовала выхода. Но Тина, видимо, была не в настроении. Бедная Тина! Я не рассказал бы ей про Дейзи, даже если бы не обещал. Достаточно с нее и своих хлопот! Она шумно вдохнула и встала.

– Пожалуй, поем с детьми мороженое. Сделай одолжение, заскочи в супермаркет! Нужна минералка, туалетная бумага и кофе на утро. Кажется все? Что еще у нас заканчивается?

Я пожал плечами, не имея ни малейшего представления о том, что заканчивается в доме.

– Ну хорошо, Пол. Я сказала остальным, что встречаемся у машины через пятнадцать минут.

Она вышла, помахав хозяину, который выпивал с приятелем у двери. Я опрокинул в себя вино, допил то, что оставалось в ее стакане, и через несколько секунд последовал за ней.

В поселке кипела жизнь, как всегда в этот час прилива-отлива, когда посетители с семьями уходят, и их сменяет молодежь. В ночном клубе на дальней стороне бухты пульсировала музыка, тяжелый бас, время от времени взвизгивал свисток. Мигала и вспыхивала светомузыка.

Я медленно побрел к супермаркету. Здесь было светло и жарко. Трое мужиков зависли у секции с алкоголем. На прилавках хлебного отдела лежала сморщенная выпечка. Я купил что нужно и вышел на площадь, бесцельно глядя вокруг. Уже собирался идти к машине, как вдруг заметил Эндрю, который заходил в «Нико». Я быстро перешел дорогу, полагая, что он возвращается оплатить счет, и уже предвкушал, как скажу ему, что не стоит беспокоиться, но внутри его не оказалось. Я окинул взглядом улицу, и снова мне почудилось, что я его увидел – он шел в направлении клуба.

Было непросто развить хоть маломальскую скорость в неповоротливой толпе отдыхающих. Мне удавалось не терять из виду его голову, пока нога не наступила кому-то на сандалию, и ее владелец, крупный мужик с толстыми икрами, не обернулся и свирепо на меня не покосился. Я извинился, но за эту долю секунды потерял концентрацию. И когда подошел к «Клубу-19», Эндрю след простыл.