Солетри-Манор (СИ)

Мужчина мчался по единственной ночной дороге, удаляясь всё дальше и дальше от "Шердлоу". Вскоре его окружил только лес, а тучи над головой вдруг разошлись, открывая жёлтый глаз луны. Он смотрел, он моргал, следя за одиноким путником. Это было око его отца, того, кто мог причинять нестерпимую боль. Определённо, за ним наблюдал сам Джон Коллинз. Или нет? Может просто Генри слишком подозрителен? Ведь довольно часто говорил ему отец, что у незаконнорожденного ублюдка явно с головой не всё в порядке.

- Следовало тебя утопить ещё при рождении, как щенка.

"Но если бы вы меня утопили, то тогда бы я не работал на почте, а значит, некому просто было бы разносить телеграммы и письма", - мысленно отвечал родителю сын.

Наконец сквозь целую вечность в космическом пространстве, мистер Фишер замедлил ход кобылы, а после и вовсе остановился, всматриваясь вперёд. Он спешился, утопая сапогами в грязи, уводя лошадь прочь с дороги, прячась под защитой деревьев во мраке леса.

"Вот они. Именно с ними мне предстояло разобраться".

Генри потрогал за поясом прихваченный нож, затем набросил поводья на ближайшую ветвь, начиная следовать за своими жертвами. Мисс Редвуд и юный Джонни двигались по дороге, держась за руки. Мистеру Фишеру совсем не хотелось причинять боль этим двоим, но ничего не поделаешь. Пускай молодая леди ему и нравилась, но следовало выполнить наказ отца.

- Я просто обязан это сделать.

Почтмейстер вдруг сорвался с места, побежав, размахивая бешено руками, откинув голову назад, высоко задирая ноги. В таком нелепом виде он промчался около сотни шагов между деревьев, только чудом не напоровшись на ветку. Но затем резко замер, тяжело дыша, ощущая, как слюна повисает на бородке.

"Не медли. Прикончи".

За спиной почувствовалось некое движение. Почтмейстер резко обернулся, встречаясь взором с жёлтыми волчьими глазами. Волки ада прибыли к нему на помощь, как и остальные... Висельники, тащившие за собой оборванные верёвки, утопленники, медленно выползающие из реки Медуэй. Всей этой армией призраков управлял Джон Коллинз, протянув нить своей злобы и ненависти в мир живых. Нынче царила ночь, когда грань оказалась наиболее тонка, но это только сегодня. Буря прошла, а пропасть между двумя мирами снова увеличивалась в размерах. Но пока отец всё ещё имел силу, могущество.