Солдаты невидимых сражений

— Пойдем, я как раз иду туда, — сказал тот и поднялся с пола.

В большом дворе притона стояла мазанка, окнами на противоположную сторону.

— Что в этом помещении? — спросил Олег своего спутника.

— Хозяину мало денег, которые он зарабатывает на водке и опиуме, — усмехнулся парень, — вот и приспособил эту лачугу под постоялый двор. Здесь у него останавливаются паломники, едущие через Тегеран в святые места: в Мекку, Кербеллу. В одном дворе с пьяницами богомольцы, — рассмеялся молодой иранец.

Увиденного было достаточно, чтобы подтвердить уже имеющиеся сведения. Олег покинул притон.

VI

Светлов пошел в гараж, знакомый по прежнему пребыванию в Тегеране, и взял напрокат машину. В этот же вечер Светлов выехал к Махмуд-беку.

На следующий день к вечеру он оставил машину в небольшом селе, состоявшем из нескольких глинобитных хижин, теснившихся у мечети.

Владелец единственного здесь караван-сарая Ибрагим-ага был своеобразным полпредом Махмуд-бека. Он сразу узнал Самуэля Зульцера и засуетился.

Несмотря на непомерную полноту, Ибрагим-ага был подвижен и быстр. За несколько минут накрыл для Светлова столик в углу комнаты, провонявшей табаком и перегаром бараньего сала. Он пустился было в расспросы, интересуясь, отчего так долго отсутствовал агаи[3] Самуэль, но Светлов отделывался односложными ответами.

Сидевшие поодаль на кошме посетители чайной — кочевники в широченных шароварах, собранных у щиколотки, в выцветших куртках — вели разговор о войне, то и дело упоминая Гейдара[4].

Наскоро поев, Светлов верхом в сопровождении двух вооруженных проводников поехал в кочевье племени Махмуд-бека. Ехали долго. Наконец в долине, окаймленной громадой горных кряжей, показались палатки кочевников.

Уже смеркалось, когда Светлов добрался до палатки Махмуд-бека.

Приезд агаи Самуэля застал бека врасплох: он вскочил с подушек, разбросанных на ковре, и, выкинув руку, крикнул во весь голос:

— Хайль Гитлер!

Светлов чуть не рассмеялся, до того комичен был бек в этой позе. Широкие голубые шаровары, зеленая вышитая куртка и огромная чалма из цветных платков, обвязанных вокруг войлочной шапки, делали его похожим на какого-то диковинного восточного божка.

Все знали, что бек, еще будучи студентом в Берлине, увлекался фашистской пропагандой. Больше всего ему импонировали свойственные нацизму солдафонство и муштра.

В палатке сидело несколько седобородых стариков, видимо старейшин племени. После того как Светлов поздоровался с ними, бородачи вышли из палатки.

Оставшись наедине с беком, Светлов рассказал о цели своего приезда. Махмуд-бек был очень горд оказанным ему доверием и сейчас же повел гостя показывать площадки, на которые можно приземлиться парашютистам.

Светлов передал ему солидную сумму на расходы, связанные с приемом парашютистов. Лицо бека от удовольствия расплылось в улыбке.

Рано утром Илья, сославшись на занятость, выехал в Тегеран.

По возвращении с границы Светлов связался с Берлином и сообщил точные координаты места приземления парашютистов и о готовности бека принять их.

…Через несколько дней состоялась еще одна встреча Панкова и Авдеева с Ильей Светловым. Он рассказал, что в ответ на его сообщение в Берлин оттуда последовала радиограмма, в которой назывался день прибытия немецких парашютистов и сообщалось, что в расположение племени Махмуд-бека их доставит транспортный самолет со стороны Турции. Светлову предлагалось выехать к беку и ждать там парашютистов, а затем доставить их в Тегеран в подготовленное укрытие.

— Допускать приземление парашютистов в расположении кочевого племени нельзя. Они могут уйти из-под нашего контроля, а это перед началом конференции очень опасно, — сказал Панков.

— Необходимо туда подтянуть на всякий случай нашу часть, — предложил Авдеев.

VII

В небольшом деревянном доме собралась группа чекистов во главе с генералом Панковым и полковником Авдеевым.

В комнате, несмотря на присутствие большого количества людей, было на редкость тихо. Все с напряжением следили за переговорами Панкова с командиром звена истребителей, поднявшихся навстречу самолету, который появился над Ираном с территории Турции. Летчик сообщил, что самолет «Юнкерс-52» без опознавательных знаков на предложение приземлиться пошел было за истребителями на советскую территорию, а затем неожиданно изменил курс и полетел в сторону Турции.

Все присутствующие впились взглядами в Панкова.

— Открыть предупредительный огонь, — приказал он.

Летчик сообщил, что самолет продолжает уходить в сторону Турции.

— Огонь по самолету!

Приказание прозвучало спокойно и внятно, хотя все понимали, что генерал очень волновался.

— Самолет загорелся и взорвался, — доложил командир звена.

— Передайте, что мы вылетаем к месту падения. Пусть даст нам координаты, — сказал Панков радисту и, обернувшись к присутствующим, скомандовал: — В самолет!

Выходя из комнаты, он обратился к радисту:

— Пусть начальник отряда вышлет к месту падения самолета машины, в том числе и санитарную.