Солдаты афганской войны

Я жадно изучал взглядом умирающего, не испытывая при этом ни капли сострадания. Видимо каждодневные армейские заботы и муштра выбивают из сознания сентиментальные чувства. Меня постоянно удручало то обстоятельство, что, прослужив в Афганистане больше полугода, я так ни разу и не участвовал ни в боевых операциях, ни в перестрелках, даже во время переворота и то отсиделся в резерве. Военная романтика, как назло, обходила меня стороной. Я даже не видел не то что настоящего боя, но и просто убитого. Что я буду рассказывать друзьям, когда вернусь на гражданку?

Этого парня я видел впервые и воспринимал происходящее просто как зрелище, с интересом наблюдая, как жизнь уходит и наступает смерть. Только отметил про себя с некоторым удовлетворением, — будет о чём в письме написать.

Между тем, наспех перевязав рану, парня положили в кузов ГАЗ-66 и на полных газах помчались в госпиталь.

Подоспевшие к месту происшествия офицеры стали расспрашивать очевидцев:

— Что произошло? Кто стрелял?

— Убежал он… Бросил автомат и рванул…

— Кто стрелял, знаете?

— Обоих знаем. Они только что приехали из города — сопровождали коменданта. А потом один наставил автомат на другого и говорит: "Руки вверх!" — и почти в упор выстрелил.

— Что, специально?

— Нет. Просто отрабатывали приёмы — один хотел выбить оружие у другого, а в автомате патрон оказался.

Вскоре к месту происшествия вернулся стрелявший.

Офицеры накинулись на него с руганью:

— Да …твою мать! Ты стрелял?

— Да, я.

— Как же так? Ведь в своего товарища!

— Нечаянно я… Так получилось… Я не хотел…

Я стоял рядом, и меня удивило то, что солдат не оправдывался и не переживал. Сознание у него было абсолютно трезвое. Говорил без смущения и с таким достоинством, что для данной ситуации скорее походило на дерзость. Я никак не ожидал такого поведения от человека, только что пристрелившего своего товарища. Мысленно, ставя себя на его место, я бы наверняка пребывал в некой прострации, отвечал бы подавленно и виновато — ведь с этого момента вся жизнь рушится — впереди неотвратимо предстоит суд и тюрьма, а главное — постоянно до конца жизни носить в себе тяжесть совершённого убийства, пусть даже случайного.

Офицеры увели стрелявшего в штаб полка, а на месте неожиданной трагедии ещё долго стояли группами солдаты и офицеры, продолжая обсуждать случившееся.

В это время на бешеной скорости, постоянно подавая звуковые сигналы, машина с раненым гнала по улицам Кабула по направлению к госпиталю. Пятнадцати минут вполне хватило бы, чтобы покрыть это расстояние, но уже на полпути сопровождающие стали стучать по крыши кабины водителю. Он притормозил.

— Не гони. Всё — умер…

Дальше поехали спокойно.

Как раз в это самое время в части пребывали генералы из Москвы. Их было около семи. Видимо, столь представительная комиссия была послана для проверки дел на месте. Но их присутствие не сильно стесняло нас. Полковая жизнь шла своим обыденным чередом, почти без поправок на высоких гостей. Офицеры перед генералами конечно же вытягивались, но сильно не стелились и соответственно нас не гоняли с бесконечными уборками. Тут была вполне деловая обстановка — не то, что в Союзе.

На плацу построили полк. Генералы группой стояли перед строем и проводили воспитательную работу. Сначала высказался один генерал, потом выступил другой, более красноречивый. Его речь была лишена формального словоблудия, по-отечески пряма и понятна всем:

— Вы что, сукины дети, делаете?! Сколько такое может продолжаться? Таких дурацких случаев уже почти сотня! И всё по глупости — из-за неосторожного обращения с оружием! А знаете сколько у нас потерь? Счёт уже пошёл на тысячи! И это ещё года не прошло! Как нам прикажете смотреть в глаза вашим матерям? A-а?.. А тут вдобавок к0 всему эти случайные выстрелы! Ещё раз повторяю — не играйте с оружием, будьте внимательней! Видите, к чему баловство приводит!

Позднее нам довели, что тому солдату присудили два года дисбата за неумышленное убийство.

ЧП в шестой роте

Не успели генералы разъехаться, как буквально через день после случайного убийства в полку происходит новое ЧП: удрали двое молодых из 6-й роты. Последний раз их видели утром часовые на первом посту: они вышли из дворца, сказав, что их послали по какому-то поручению. Уже днём весь полк был срочно мобилизован на поиски беглецов. Их искали по всей прилегающей территории дворца пока не стемнело, но обнаружить нигде не удалось.

Я-то уже отлично знал, что в шестой творится полный произвол. Об этом мне рассказал один молодой из 6-й роты, вместе с которым мне довелось стрять на третьем посту. Молодой был на призыв младше меня, и, разговорившись, он поведал мне о бытующих у них порядках. Говорил он уныло, без всяких эмоций: