Соль этого лета

— Ну всё, — невесело троллят друзья. — Опять пацана потеряли.

Вырубают свет. Курят в открытое окно.

— Мар…

— М?

— Максимовна с медичкой к озеру пошли. Купаться, наверное…

Рывком сажусь. Перевожу взгляд на окно.

— А Бес всем запретил, — хмыкает Шмелёв.

Да. Потому что опасно. Можно нарваться. Нам на драку, им на неприятности посерьёзнее.

— Но мы же не стукачи, да? — играет бровями Яша.

— Но проводить-то надо, да? — ловя волну многозначительно намекает мне Ромка.

— Чего сидишь?! — синхронно.

— Да я лечу уже!

Глава 3. Заботливый сталкер

Десять минут по лесной тропе, и мы с Любой выходим на Солёное. Растягиваем покрывало на маленькой полянке у песочного берега. Открываем небольшую бутылочку вина.

— Да Боже! — цокает она, возмущаясь, что пробка крошится, вместо того чтобы выкручиваться. — Плохо без мужиков.

— С ними тоже сомнительно, — забираю у неё из рук бутылку.

И пока она стягивает сарафан, аккуратно вытаскиваю лопнувшую в горлышке пробк у.

— Вуаля!

Разливаю нам в пластиковые бокалы. Чокаемся.

— За что пьем? — интересуется Люба.

— Давай за сезон. Чтобы без эксцессов.

Вино тёплое, но вкусное. Допив до конца бокал, ложусь на спину, смотрю в темное небо. Большой фонарь, который мы повесили на сук в паре метров от нас, мешает разглядывать звезды.

Лицо горит… С тихим стоном тянусь всем телом. Тарханов… Это так несправедливо, хоть плачь. Почему именно от этого мальчишки такой ток?!

— Колечко… — ловлю кисть Любы. — Подарок?

— Пф… Нет. Сама себе купила. У меня состоятельных ухажёров нет. А твой что?

— Не вспоминаю всуе.

Стараюсь и правда не вспоминать.

— Появляется?

— Иногда… — вздыхаю.

— Ох… Не даст он тебе жизни. Пойдём купаться?

Расстегиваю ширинку. Приподняв бедра стягиваю по ним джинсы.

Эта поза навевает картинку, словно мужчина во мне, и я поднимаюсь навстречу ощущениям. Оглушающе явственным. Образ вспыхивает так ярко, что всë сжимается. И образ совершенно конкретный. На накачанной груди цепочка и медальон — лев.

Да что ж такое…

Озабоченная! — ругаю я себя.

Отпиваю прямо из горлышка ещё вина, и встаю.

— Ой, — хватаюсь за грудь. — Я купальный лиф забыла.

— В этом иди.

— Ну… Нет. Это «Виктория», на секундочку. После солёной воды — только выкинуть.

— Да иди без него, кто тебя увидит здесь? Пять шагов и темнота, хоть глаз коли.

Неправда, ночь светлая, луна огромная. Но берег с другой стороны далеко. Никто и правда не увидит.

Стянув верх и придерживая тяжёлую грудь, иду к воде. Прохладная…

Грудь до сих пор требовательно ноет. Ощущения такие, словно её сжали мужские руки и не отпускают. И я невменяемая…

И если не вдаваться в такие детали, например, что я никогда особенно не наслаждалась сексом, скорее терпела его, то можно подумать, что я, и правда, на нём помешана.

Это не так. Мне он безразличен. Был. Если исключить феномен Тарханова.

За что, Господи?

Почему именно он?

Ведь этого не будет никогда.

Но я тону, и не могу вынырнуть из ощущений его объятий.

Это просто физиология! Физиология и всë. Пытаюсь в сотый раз убедить себя.

Ага… А от Его взгляда у тебя колени подкашиваются. Телекинез, не иначе!

Просто у меня давно не было секса. Поэтому, вот… Я же живой человек.

В прошлом году секс у тебя был, а ты всё равно от этого нахального мальчишки млела.

И мне хочется возразить этому внутреннему голосу, что там не мальчик, а настоящий лев! И на татами он просто прекрасен. Откуда же я тогда знала, что мальчишке едва восемнадцать, когда любовалась им? Он выглядит как мужчина. И пахнет… И касается…

Так! Глупости это всё. Фантазии.

Тарханов — это несерьёзно. Он уже половину женского состава в прошлом году «опылил». Я в список его дешёвых побед не собираюсь! Девчонки между собой его ТРАхановым дразнят. И по его наглым подкатам, очевидно, неспроста.

— Не может он! — ворчу я возмущённо. — Мало ему ровесниц?..

Все они тут «не могут», тестостерон у всех шкалит.

Но эта брошенная реплика — «не могу» — что-то зацепила у меня в груди. И эта струна тихо болезненно вибрирует.

Зря я его по щеке…

А с другой стороны, если его не тормозить, он совсем края потеряет. И так проходу не даёт. Осталось только в стену впечатать и юбку задрать.

Захожу в воду по колено. Телефон начинает звонить. Не мой.

— Люба!

— Слышу…

Ныряю под воду. И плыву, пока хватает дыхания. Сейчас его объятия смою, и всё будет хорошо.

Солёная вода выталкивает на поверхность.

— Алёна! Возвращаться надо. У меня девочка с резями. Сейчас позвонили.

— Беги, я догоню! Фонарь возьми.

— А ты?

— Бери-бери!

Нестись сейчас будет, все корни на тропинке соберёт. А я потихонечку дойду.

Ложусь на воду, на спину. Не хочу уходить. Накупавшись, выхожу на берег, отжимаю косу.

Стрекочут сверчки. Гукает какая-то ночная птица. Вино я допиваю уже в одиночестве, разглядывая крупную контрастную луну. Мне горячо и пьяно. Откидываюсь на спину. И снова тянусь как кошка, пытаясь успокоить проснувшееся тело. Ловлю себя на том, что мои ладони скользят по груди, и пальцы вырисовывают узоры вокруг пупка, имитируя мужские ласки.

Ещё не хватало!

Иди-ка ты спать, милая.