Читаем Союз рыжих полностью

'Omne ignotum pro magnifico,' you know, and my poor little reputation, such as it is, will suffer shipwreck if I am so candid.Мистер Джабез Уилсон громко расхохотался.
Can you not find the advertisement, Mr. Wilson?"- Вот оно что! - сказал он.- Я сначала подумал, что вы бог знает какими мудреными способами отгадываете, а, оказывается, это так просто.
"Yes, I have got it now," he answered with his thick red finger planted halfway down the column.- Я думаю, Уотсон, - сказал Холмс, - что совершил ошибку, объяснив, каким образом я пришел к моим выводам.
"Here it is.Как вам известно,
This is what began it all."Omne ignotum pro magnifico" *3, и моей скромной славе грозит крушение, если я буду так откровенен... Вы нашли объявление, мистер Уилсон?
You just read it for yourself, sir."- Нашел, - ответил тот, держа толстый красный палец в центре газетного столбца.
I took the paper from him and read as follows:- Вот оно.
"TO THE RED-HEADED LEAGUE: On account of the bequest of the late Ezekiah Hopkins, of Lebanon, Pennsylvania, U.С этого все и началось.
S.Прочтите его сами, сэр.
A., there is now another vacancy open which entitles a member of the League to a salary of ?4 a week for purely nominal services.Я взял газету и прочел:
All red-headed men who are sound in body and mind and above the age of twenty-one years, are eligible.СОЮЗ РЫЖИХ во исполнение завещания покойного Иезекин Хопкинса из Лебанона, Пенсильвания (США).
Apply in person on Monday, at eleven o'clock, to Duncan Ross, at the offices of the League, 7 Pope's Court, Fleet Street."ОТКРЫТА новая вакансия для члена Союза Предлагается жалованье четыре фунта стерлингов в неделю за чисто номинальную работу.
"What on earth does this mean?"Каждый рыжий не моложе двадцати одного года, находящийся в здравом уме и трезвой памяти, может оказаться пригодным для этой работы.
I ejaculated after I had twice read over the extraordinary announcement.Обращаться лично к Дункану Россу в понедельник, в одиннадцать часов, в контору Союза, Флитстрит, Попс-корт, 7.
Holmes chuckled and wriggled in his chair, as was his habit when in high spirits.- Что это, черт побери, может означать? -воскликнул я, дважды прочитав необычайное объявление.
"It is a little off the beaten track, isn't it?" said he.Холмс беззвучно засмеялся и весь как-то съежился в кресле, а это служило верным признаком, что он испытывает немалое удовольствие.
"And now, Mr. Wilson, off you go at scratch and tell us all about yourself, your household, and the effect which this advertisement had upon your fortunes.- Не слишком заурядное объявление, как по-вашему, а? - сказал он.
Перейти на страницу:

Все книги серии Рассказы о Шерлоке Холмсе — 1. Приключения Шерлока Холмса

Приключение «Скандал в Богемии»
Приключение «Скандал в Богемии»

«Для Шерлока Холмса она всегда Та женщина. Я редко слышал, чтобы он упоминал ее как-то иначе. В его глазах она затмевает и повергает в прах весь свой пол. Нет, не то чтобы он испытывал к Ирен Адлер чувство, сходное с любовью. Все эмоции, а эта особенно, были неприемлемы для его холодного, точного и превосходно уравновешенного интеллекта. Он, как я понимаю, был идеальнейшей логично рассуждающей и наблюдающей машиной, какую только видел мир, но в роли влюбленного он поставил бы себя в фальшивое положение. В разговорах он никогда не касался нежных чувств, разве что с презрительной усмешкой и колкостями. Однако наблюдателю они служили отличным подспорьем, чтобы срывать покров с людских побуждений и поступков…»

Артур Конан Дойль

Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки