Читаем Союз рыжих полностью

As he glanced down the advertisement column, with his head thrust forward and the paper flattened out upon his knee, I took a good look at the man and endeavoured, after the fashion of my companion, to read the indications which might be presented by his dress or appearance.Но на этот раз я вынужден признать, что ничего похожего я никогда не слыхал.
I did not gain very much, however, by my inspection.Толстый клиент с некоторой гордостью выпятил грудь, вытащил из внутреннего кармана пальто грязную, скомканную газету и разложил ее у себя на коленях.
Our visitor bore every mark of being an average commonplace British tradesman, obese, pompous, and slow.Пока он, вытянув шею, пробегал глазами столбцы объявлений, я внимательно разглядывал его и пытался, подражая Шерлоку Холмсу, угадать по его одежде и внешности, кто он такой.
He wore rather baggy grey shepherd's check trousers, a not over-clean black frock-coat, unbuttoned in the front, and a drab waistcoat with a heavy brassy Albert chain, and a square pierced bit of metal dangling down as an ornament.К сожалению, мои наблюдения не дали почти никаких результатов.
A frayed top-hat and a faded brown overcoat with a wrinkled velvet collar lay upon a chair beside him.Сразу можно было заметить, что наш посетитель -самый заурядный мелкий лавочник, самодовольный, тупой и медлительный.
Altogether, look as I would, there was nothing remarkable about the man save his blazing red head, and the expression of extreme chagrin and discontent upon his features.Брюки у него были мешковатые, серые, в клетку.
Sherlock Holmes' quick eye took in my occupation, and he shook his head with a smile as he noticed my questioning glances.Его не слишком опрятный черный сюртук был расстегнут, а на темном жилете красовалась массивная цепь накладного золота, на которой в качестве брелока болтался просверленный насквозь четырехугольный кусочек какого-то металла.
"Beyond the obvious facts that he has at some time done manual labour, that he takes snuff, that he is a Freemason, that he has been in China, and that he has done a considerable amount of writing lately, I can deduce nothing else."Его поношенный цилиндр и выцветшее бурое пальто со сморщенным бархатным воротником были брошены тут же на стуле.
Mr.Одним словом, сколько я ни разглядывал этого человека, я не видел в нем ничего примечательного, кроме пламенно-рыжих волос.
Jabez Wilson started up in his chair, with his forefinger upon the paper, but his eyes upon my companion.Было ясно, что он крайне озадачен каким-то неприятным событием.
"How, in the name of good-fortune, did you know all that, Mr. Holmes?" he asked.От проницательного взора Шерлока Холмса не ускользнуло мое занятие.
"How did you know, for example, that I did manual labour.- Конечно, для всякого ясно, - сказал он с улыбкой, - что наш гость одно время занимался физическим трудом, что он нюхает табак, что он франкмасон *1, что он был в Китае и что за последние месяцы ему приходилось много писать.
Перейти на страницу:

Все книги серии Рассказы о Шерлоке Холмсе — 1. Приключения Шерлока Холмса

Приключение «Скандал в Богемии»
Приключение «Скандал в Богемии»

«Для Шерлока Холмса она всегда Та женщина. Я редко слышал, чтобы он упоминал ее как-то иначе. В его глазах она затмевает и повергает в прах весь свой пол. Нет, не то чтобы он испытывал к Ирен Адлер чувство, сходное с любовью. Все эмоции, а эта особенно, были неприемлемы для его холодного, точного и превосходно уравновешенного интеллекта. Он, как я понимаю, был идеальнейшей логично рассуждающей и наблюдающей машиной, какую только видел мир, но в роли влюбленного он поставил бы себя в фальшивое положение. В разговорах он никогда не касался нежных чувств, разве что с презрительной усмешкой и колкостями. Однако наблюдателю они служили отличным подспорьем, чтобы срывать покров с людских побуждений и поступков…»

Артур Конан Дойль

Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки