Союз нерушимый (СИ)

- Ой, да шо ви такое говорите? - отмахнулся Моисей. - Какая помощь? Зачем помощь? Неужели ваша бурильная контора не может справиться самостоятельно?

Я покачал головой:

- Во-первых, наши с конторой пути разошлись. А во-вторых, вам, наверное, будет приятно слышать, но не может. Помогите! - в голосе против воли проявилось отчаяние. Мне было мучительно даже просто стоять на ногах.

- Мы вам уже как-то помогли, - Моисей сделал быстрое брезгливое движение ладонями, словно стоял по грудь в воде и отгонял мусор. - Уходите.

- Не уйду, пока не поговорю с мальчиком, - процедил я сквозь зубы. Хотите вы этого или нет! - рука скользнула в карман пальто к пистолету, но в следующий миг старый еврей словно взорвался. Из его ладоней, плеч, груди и живота взметнулись тонкие нити, похожие на струны. Не успел я моргнуть глазом, как был оплетён ими и полностью обездвижен. Пистолет глухо стукнул по полу, а я с удовольствием закричал бы, если б те же холодные нити не зажали мне рот.

- Я так и знал, - сказал Моисей со вздохом. - Так и знал, шо вы там, в Конторе, не умеете решать проблемы по-человечески, всё бы вам, коммунистам, шашками махать, да на амбразуры бросаться... - Моисей выглядел по-настоящему жутко. В сочетании со щуплым телосложением, грустными глазами и спокойным голосом он внушал такой страх, как ни один из моих противников до этого: прежде всего, потому, что я находился в его полной власти. Сердце застучало часто-часто, захлёбываясь адреналином, и я едва не потерял сознание. - И что теперь с тобой делать, а? Тут ведь опять придётся убираться, а я убираться не люблю, потому шо жуть как не люблю своими руками снимать чужие кишки с люстры.

"Опять?" - подумал я с ужасом, но быстро взяв себя в руки, нахмурился, посмотрел старику в глаза и промычал нечто, чего он не понял.

- Что? - стальные нити у моего рта чуть приподнялись и изогнулись, я почувствовал, как они едва ощутимо царапают мою кожу при движении.

- Давай сделаем так, - предложил я: - Дай мне поговорить с мальчиком. Пять минут, не больше. И если он сам откажется мне помочь, можешь меня убить. К чёрту, всё равно я больше не жилец. Яша говорил, что я спас или спасу нас всех, и сейчас я напал на след чего-то крупного, чего-то, что может всех коснуться. Дай мне поговорить с ним, прошу. Потом убьёшь, в любой удобный момент.

Моисей склонил голову набок, подумал пару бесконечно долгих секунд и хмыкнул.

- Что ж, ладно. Давай по-твоему. Но учти, что я не спущу с тебя глаз и освобождать не стану.

- Да хоть как-нибудь... - проворчал я, ощущая, как хватка слабеет - везде, кроме запястий. Стальные нити уходили обратно в тело Моисея: втягивались сквозь дыры в одежде и исчезали. - Что это за штуки? - любопытство возобладало над страхом.

- Что? О чём ты? - улыбнулся Моисей.

Мне оставалось лишь заткнуться. Старик открыл дверь, за которой стояли мётлы, вёдра, банки-склянки с химией и прочий хозяйственный инвентарь. Я хотел спросить, что тут вообще происходит, но очень быстро понял это безо всяких пояснений: на моих глазах деревянный пол начал медленно раздвигаться, являя пандус, ведущий куда-то в темноту. Я мысленно выругал спецов, которые во время обыска не приметили эдакого слона. Впрочем, скорее всего, дело не в них, а в умениях Яши и Моисея.

Короткий туннель с ржавыми металлическими стенами, увитыми кабелями, как плющом, снова дверь... "Мама дорогая! Вот это да..."

В просторном зале царила полутьма: его освещали десятки тёмных экранов. По одним бежали строки кода, по другим Волк бежал за Зайцем и кричал ему бессмертное "Ну, погоди!". Новости, фильмы, текст, снова код, странные символы... Экраны повсюду - стены, потолок, пол. Разные - как старые маленькие мониторы, так и большие, размером со стену моей квартиры. К ним вели десятки проводов, о которые было проще простого споткнуться - тоже разных видов, цветов, толщины. У стен гудели и перемигивались диодами сервера и системные блоки, нагромождённые друг на друга. Всю эту техногенную мешанину объединяло только одно: каждое устройство было повёрнуто "лицом" к центру комнаты, где в инвалидном кресле, стоявшем на небольшом возвышении, сидел Яша. К разъёмам в тощем теле были подключены десятки кабелей, а сам ребёнок едва ли производил впечатление живого - не в последнюю очередь из-за того, что закатил глаза.

- Яша, дорогой! - позвал Моисей, и картинка на экранах тут же сменилась: теперь они все показывали детское лицо. Яшино лицо.

- Да? - от голоса, донёсшегося отовсюду сразу, стало жутко. До мурашек и волос, вставших дыбом. - О! Здравствуйте! Как у вас дела?

Исполинское сознание, стократно усиленное массивом компьютеров, обратило на меня своё внимание, и это было похоже на ощущение от посмотревшей на тебя бездны.

- Не очень, - сказал я. - Мне нужна твоя помощь.

- Какая? - поинтересовался мальчик, глядевший на меня со множества экранов.

Я откашлялся: говорить из-за волнения и какого-то религиозного трепета стало очень трудно.