Союз нерушимый

Нет! Именно сами, своей собственной свободной волей, совершали наши предки великий подвиг созидания, несмотря на нытьё любителей «красивой жизни». В жопу вашу красивую жизнь! Я сам, своей волей, ломая лень и нежелание слабого тела, заставляю его делать то, должно, а не то, что ему хочется. Я сам, своей волей, заставляю себя подчиняться правилам и ограничениям, принятым всем народом. Умение принуждать самого себя и ограничивать добровольно собственные желания, это и есть настоящая свобода. «Свобода — это осознанная необходимость»! Да, этому надо учиться! А значит, надо слушать своих учителей. Не «добрых дяденек» со стороны, а тех, кому веришь, и кого сам выбрал и признал учителем. Именно это и есть свобода, а не жизнь по принципу — «что хочу, то и ворочу».

Что есть свобода — подчиняться желаниям своего брюха и организма или сознательное ограничение подобных желаний? Для человека ответ очевиден. Для организма-потребителя тоже. Но с организмами страну не построить. Ничего не построить. Можно только ломать. А это значит, что кто-то умный и хитрый спокойно подберет потом всё, что потеряно и использует к своей выгоде. Но организмам это безразлично.

Вдыхая полной грудью прохладный воздух, надуваемый с волжско-окской луки, он неторопливо шел по набережной. Хотя, какая там набережная? Это в «его» время её назовут «Средне-волжской набережной». А пока, это просто засыпанная гравием и битым кирпичом улочка, идущая к речному порту. Правда, вдоль неё растут деревья с разлапистыми кронами, под которыми стоят крепкие скамейки с широкими и удобными спинками. И нет-нет, и встречаются лёгкие беседки, установленные возле самого берега. Вот к одной из таких беседок он и шел. На свидание. А почему, собственно говоря, и нет? Забудем на время о настоящем возрасте, сейчас-то ему только-только семнадцать. Самый возраст женихаться и за девчонками приударять. А если кто думает, что покрытое шрамами от ожогов лицо, это основание для того, чтобы сидеть тише воды и ниже травы, тот ничего не понимает в женщинах. Возможно, и даже вероятно, он хорошо разбирается в шлюхах и ходячих манекенах для барахла, так и флаг ему в руки, как говорится. У них, в рабочем Сормово таких мадамов дано уже нет. Перевелись, как моль от дуста. В Москву свалили, ну, те, кто за кордон не успел. А уж в Москве с ними быстро разобрались, вместе с их так называемыми «мужьями». И это правильно, пусть теперь отлакированными коготочками канал построят, а «чувственными носиками с изящными крыльями» болотными испарениями подышат. Может, и научатся чему, хотя — это, как раз, вряд ли. А Наташка Беликова не из таковских. Она наша, рабочая девчонка. Бесёнок в юбке! Стоп, какая еще юбка? Сколько он её помнил, она всегда была только в рабочей спецовке. Чистой, наглаженной и в модных белых носочках. А когда степенные матроны старых рабочих добродушно пеняли ей на «мальчишеский вид», просто встряхивала своей стриженой лохматой шевелюрой и мчалась дальше. Наташка была первой, кого он увидел, когда с головы сняли бинты. Как потом рассказала санитарка, баба Тоня, она каждый день прибегала в больницу и приставала к доктору Антонову с вопросом «Ну когда же»? В смысле, когда же, наконец, снимут бинты. Навещали его и рабочие бригады. Вместе с бригадиром, дядей Гришей. Даже традиция своеобразная в бригаде появилась — после смены обязательно всем вместе навестить своего пострадавшего товарища. Собственно, он их тогда и не видел — голова была полностью замотана бинтами, а на глазах всегда лежала плотная повязка: доктора боялись, что от ожогов, которые он получил, может пострадать зрение. Зато хорошо слышал, особенно густой бас бригадира. Отвечать, собственно, тоже не мог, только мычал иногда и рукой шевелил. Тогда это казалось даже удачным, можно было неторопливо обдумать положение, в котором он оказался. Собраться с мыслями, собственными и, так сказать, новоприобретенными. Оценить обстановку, вжиться в действительность. Даже если в данный момент он её и не видел и не чувствовал. Сегодня он был благодарен судьбе за такую возможность постепенного вживания. Потому, что в противном случае он вляпался бы в проблемы по самую маковку, как говорится. Это сейчас привык и притерся, хотя всё равно, нет-нет, да и ляпнет чего-нибудь несоответствующее. Но всё равно легче — травма, ранение и всё такое. А первый раз…