Союз и Довлатов (подробно и приблизительно)

Удар со стороны «друзей» был особенно сильным – как раз в редакцию, «по месту работы» сотрудники КГБ передали рукопись, изъятую у Котельникова. Коллектив дружно осудил и проголосовал за избавление от очернителя. Время не помогло – свидетельство тому «Компромисс», изданный в 1981 году. Состояние Довлатова отражено в его письме Тамаре Зибуновой от 15 марта 1975 года:

Мне все еще нечего тебе сообщить. Сижу дома. Жуткие скандалы. Работой еще не интересовался.

«Обида за книжку» не проходит:

Перебрал рукописи и обнаружил, что у меня бесследно сгинуло несколько рассказов. Особенно жалко «Тетю Дашу», ведь ее можно напечатать.

Позвони Эльвире, узнай, нельзя ли получить назад оригиналы мои, не гранки, а рукопись, там ведь отредактировано все, мне рассказы эти нужны в законченном виде. Особенно «Тетя Даша».

Безнадежная борьба за сборник продолжалась почти до конца года. В итоге в ноябре был получен официальный ответ от издательства:

Издание Вашей книги было остановлено по известным Вам причинам. В настоящее время вернуться к вопросу ее издания не представляется возможным также потому, что республиканское издательство по существующему положению издает на русском языке лишь произведения местных авторов.

Обида на издательство осталась у Довлатова до конца жизни. Во время перестройки уже по воле «Ээсти раамат» родилась идея наконец издать многострадальный сборник. Довлатов отнесся к предложению резко отрицательно. Из письма Тамаре Зибуновой от 6 января 1989 года:

Теперь насчет «Ээсти раамат». В свое время, напоминаю, у меня был договор с издательством, и я условия договора выполнил, то есть представил текст нужного объема и в удовлетворительном качестве, а издательство со своей стороны условий не выполнило, то есть книжку мою не опубликовало. Другое дело, что оно это сделало по указанию свыше, но факт остается фактом: не я перед ними в долгу, а они передо мной. Если издательство хочет вернуться к выполнению своих обязательств, то пусть и проявляет инициативу. О том, чтобы делать книжку в том виде, как она подавалась в 73-м году, не может быть и речи, тех рассказов просто не существует. Но я готов в ответ на их запрос представить другой сборник такого же объема.

Еще одно испытание – бытовая сторона. Довлатов вернулся в Ленинград без денег, работы. Семейный вопрос приобрел причудливый характер. Дело в том, что Довлатовы официально развелись в 1971 году. Работая в Эстонии, Довлатов выплачивал алименты. Произошедшее «воссоединение семьи» трудно назвать благостным. Очередное хождение по редакциям привело к привычным результатам: туманным обещаниям мелких публикаций. В это невеселое время Довлатов и садится писать знакомую нам пьесу «Человек, которого не было». Пишет он ее по совету Льва Лосева – успешного детского драматурга. Его имя уже появлялось в нашем повествовании. Пришло время сказать о нем несколько слов.

Одногодок Ефимова – Лосев родился в 1937 году в литературной семье. Его отец – Владимир Александрович Лившиц – достаточно известный и успешный советский поэт, сценарист и драматург. Именно по его совету Лосев осваивает такую специфическую денежную нишу, как драматургия для детских кукольных театров. С 1962 года Лосев работал в детском журнале «Костер». Уже в том же году он сумел «пробить» публикацию Бродского на страницах журнала.

Из интервью Лосева на радио «Эхо Москвы» в 2009 году: