Союз и Довлатов (подробно и приблизительно)

Но внутри республиканских издательских квот также выделялась доля книг для этнических меньшинств, проживающих в республиках. К ним относились, прежде всего, русскоязычные авторы, которые могли рассчитывать на относительно быстрое и безболезненное издание книги. Таким русскоязычным автором и решил стать Довлатов. Это был технически грамотный, правильный ход. В Эстонию Довлатов поехал за книгой.

Его поездка была продумана и подготовлена. В воспоминаниях Сабило упоминается желание Довлатова уехать еще во время работы в «Знамени прогресса». Помимо поставленной задачи – издание книги – можно выделить и глубоко личную причину. Приехав в чужой город, писатель «обнулял» все свои неудачи, начинал жизнь с «чистого листа». Первая запо пенная строка листа – семейное положение. В сентябре 1972 года в Таллине писатель находит приют у Тамары Зибуновой, с которой случайно и мимолетно познакомился в Ленинграде. В отличие от гуманитарного окружения Довлатова, его новая знакомая имела естественнонаучное образование: она окончила Тартуский университет по специальности «физика твердых тел». Попросившись на разовую ночевку, Довлатов приложил все усилия, чтобы остаться. Вспоминает Тамара Зибунова:

Съезжать от меня не собирался. Решил ухаживать. Через полтора месяца я поняла, что надо или вызывать милицию, чтобы его выселить, либо сдаться. Его одна из литературных версий знакомства с женой Леной «Меня забыл Гуревич» – копия начала наших отношений, только наоборот, он попал в дом, из которого ему не хотелось уходить. Хотя Рогинский ему все время предлагал более состоятельных женщин и удивлялся его упорству:

– Тамарка же нищая!

И хотя Довлатов, по словам Зибуновой, не был ее типажом, в итоге она «сдалась», помощь милиции не понадобилась. Поиски работы осложнялись отсутствием прописки. Знакомые Тамары помогли Довлатову устроиться в кочегарку, в которой он проработал около двух месяцев. Подобное «мартиниденовское» начало не испугало Довлатова. Он обладал способностью мобилизовываться, когда перед ним возникала конкретная проблема. По сути, он пытался в ускоренном режиме, вырвав лист с двойками из дневника, создать правильный вариант самого себя. Катание тачек с углем, как это ни парадоксально, помогало проекту. Фиксировалась нижняя точка, которую необходимо преодолеть. Каждый шаг в этом положении был движением вверх.

После суточных смен Довлатов обходит печатные издания, предлагая свои услуги. Первая удача – многотиражка «Моряк Эстонии» – привычный для Довлатова формат. Там он получает должность ответственного секретаря. К ней прилагалось место в общежитии, что снимало вопрос с пропиской, а значит, и с легализацией в Эстонии. Параллельно Довлатов штурмует более серьезные издания. И здесь его также ждет успех. Внештатно он сотрудничает в «Молодежи Эстонии» и «Вечернем Таллине» – газете, которая открылась летом того же года и потому нуждалась в авторах. Но для продвижения гипотетической книги необходима работа в центральной партийной прессе. К такому изданию относилась «Советская Эстония». Первый текст в газете, подписанный фамилией Довлатова, появляется в декабре 1972 года. Инна Гати, заведующая информационным отделом газеты, вспоминает о своем знакомстве с Довлатовым:

Уж теперь не помню, кто привел его в редакцию газеты «Советская Эстония» и почему – в мой отдел. Было это в начале семидесятых. Порог кабинета перешагнул высокий, большой человек, коротко стриженный, с внимательно заинтересованным взглядом. Человек сказал: «Хочу работать в газете».

Гати отмечает, что Довлатов очень спокойно относился к правкам, принимая правила игры. В качестве разрядки он мог позволить себе сочинить «восхваляющий» бдительного редактора текст на официальном бланке газеты: