Сойка-пересмешница

Есть Пит, но он не может больше так размышлять, и кто знает, что выдаст его, так или иначе.

и остается только Гейл

он далеко теперь,но если бы даже он был рядом со мной,могу ли я довериться ему?что я могла бы сказать,как я могла бы выразить это словами,не предполагая,что это его бомбы убили Прим?невозможность этой идеи,больше,чем какой-либо другой-основная причина,по которой Сноу лжет

В конечном счете я прихожу к выводу, что есть только один человек, который мог бы знать, что произошло и все еще быть на моей стороне.

Начинать обсуждение темы вообще будет риском.

Не смотря на то что я думаю, что Хеймитч мог бы играть на деньги с моей жизнью на арене, я не думаю, что он бы сдал меня Коин.

Не зависимо от проблем, которые мы можем иметь друг с другом, свои разногласия мы предпочитаем решать с глазу на глаз.

Я подымаюсь с пола, в двери, и через зал иду в его комнату.

Когда нет никакого ответа на мой стук, я вхожу внутрь.

Тьфу.

это удивительно как быстро он может загрязнять пространство

Полу съеденные пластины еды, битые бутылки ликера, и части сломанной мебели от пьяного буйства разбросаны его комнате.

Он лежит, неопрятный и грязный, в путанице листов на расстеленной кровати.

"Хеймитч", говорю я, встряхивая его ногу.

Конечно, этого недостаточно.

Все же я делаю еще несколько попыток прежде, чем выливаю кувшин с водой ему в лицо.

Он просыпается захлебываясь, и вслепую размахивая ножом.

Очевидно, конец власти Сноу не стал концом его террора.

"о

ты"говорит он

Я могу сказать по его голосу, что он все еще пьян.

"хэймитч"начинаю я

" вы только послушайте это

наша сойка обрела голос

он смеется

"чтож,Плутарх будет счастлив"

"Он делает глоток из бутылки.

"Почему я насквозь промок?" Я неубедительно прячу кувшин в груду грязной одежды позади меня.

"мне нужна твоя помощь"говорю я

Отрыжка Хеймитча, заполняет воздух белыми парами ликера.

"что такое,солнышко?новые проблемы с парнями?"не знаю,почему,но это ранит меня так,как только хэймитч может это сделать

должно быть это отражается на моем лице,т.к. даже в его пьяном угаре,он старается взять свои слова назад

"хорошо,это не смещно"

"я уже почти возле двери

"Не смешно! Вернись!" Глухой стук его тела, падающего на пол, я предполагаю, что он попытался догнать меня, но нет никакого смысла.

Я иду зигзагами через особняк и прячусь в платяном шкафу, полном шелковистых вещей.

Я стягиваю их с вешалок, пока не получится груда и затем прячусь в нее.

В глубине моего кармана я нахожу беспризорную таблетку морфлия и глотаю ее в сухую, препятствуя моей возрастающей истерии.

Это все таки не правильно.

Я слышу как Хеймитч, зовет меня из далека, но он не сможет найти меня в своем состоянии.

Особенно не в этом новом месте.

Обмотанная шелком, я чувствую себя гусеницей в метаморфозе ожидания кокона.

Я всегда думала что буду мирным существом.

На первый взгляд, так оно и есть.

Но поскольку я путешествую в ночь, я чувствую себя все более пойманной в ловушку, задушенной скользким переплетом, неспособной появиться, пока я не преображусь во что-то красивое.

Я корчусь, пытаясь потерять мое разрушенное тело и раскрыть тайну роста безупречных крыльев.

Несмотря на огромное усилие, я остаюсь отвратительным существом, возвращенным в мою текущую форму разрушенную в пух и прах.

Столкновение со Сноу открывает дверь в мой старый репертуар кошмаров.

Меня как будто снова жалят осы-убийцы.

Волна ужасающих изображений с краткой отсрочкой которую я путаю с пробуждением - только, чтобы пришла другая волна, выпивающая меня.

Когда охранники наконец находят меня, я сижу на дне платяного шкафа, запутанную в шелке, крича что моя голова отделена.

Я борюсь с ними сначала, пока они не убеждают меня, что пытаются помочь, распутать душащие предметы одежды, и сопроводить меня назад в мою комнату.

По пути мы проходим окно, и я вижу, что серый, снежный рассвет начинается над Капитолием.

Хеймич с сильного похмелья ждет меня с горсткой таблеток и подносом еды, для которой ни у одного из нас нет аппетита.

Он предпринимает слабую попытку заставить меня говорить снова, но, видя, что это бессмысленно, посылает меня в ванну, которую кто-то наполнил.

Глубокая ванна, три шага до дна .

Я сажусь в теплую воду и сижу по шею в пене, надеясь, что лекарства скоро помогут.

Мои глаза сосредотачиваются на розах, лепестки которых быстро распространили свой аромат, заполняя воздух его сильными духами.

Я поднимаюсь и достаю полотенце, чтобы накрыть это, раздается нерешительный стук, и дверь ванной открывается, показывая три знакомых лица.

Они пытаются улыбнуться мне, но даже Вения не может скрыть ее шок при виде моего разбитого тела переродка.

"Сирприз!" Пищит Октавии, и начинает рыдать.

Я ломаю голову над их новым появлением, когда я понимаю, что это должно быть, день казни.

Они прибыли подготовить меня для камер.

Переделайте меня в красавицу с нуля.

Не удивительно что Октавия плачет

Это - невозможная задача.

Они не могут даже коснуться моей кожи из страха причинить мне боль, так что, я ополаскиваю и сушу себя.