Сойка-говорун (СИ)

Я очень напряжена и взволнованна: за себя я ручаюсь, но вот что делал Анхель? После его выходки с песней вряд ли судьи оценят его очень высоко. На данный момент все трибуты получают достаточно неплохие оценки: от шести до восьми баллов. На первом месте как ни странно расположился Дистрик-12, но его обходит Дистрикт-4, набравший в сумме восемнадцать баллов: по девять на каждого трибута. Лесли и Джерри вместе едва сумели наскрести на тринадцать. Наступает очередь Дистрикта-2. Я с замиранием сердца слушаю результаты.

— Дистрикт-2. Мирта Дагер и Анхель Росс, — на экране появляются наши портреты. — И их суммарный балл составляет… Двадцать.

— Да! — Катон вскакивает с места. Под моим портретом появляется «одиннадцать», под Анхелем девятка. Я расслабленно выдыхаю.

— Итак это пока максимальный балл, — продолжает Клавдий. — Но у нас еще остается Дистрикт-1. Итак, Дистрикт-1. Лилит Хэлл и Лестер Вильямс. И их общий балл составляет… Двадцать один.

— Нет! — это уже вскрикиваю я. Под портретом Лестера появляется число двенадцать. Двенадцать! Это просто немыслимо: на моей памяти еще никто не заслуживал максимальный балл. Катон, чертыхаясь садится обратно.

— У нас есть победитель! — весело объявляет ведущий. — Дистрикт-1 получает специальный приз от распорядителей. Леди и джентльмены, вот мы и заканчиваем курс передач, посвященных началу 1-х Тюремных голодных игр. Но впереди вас ожидает самое интересное! Напоминаю, стартуют Игры завтра, в десять часов дня. Не пропустите это грандиозное событие. Счастливых вам Голодный игр! — Звучит гимн, и передача заканчивается.

Я в шоке смотрю на темный экран. Что же такое могут дать распорядители? Оружие? Еду? А может Лестера и Лилит раньше запустят на арену?

— Ну и ладно, не беда, — говорит Катон спокойным голосом. — Значит начнем как обычно, не страшно.

— Угу, — бормочу я.

— Не переживай, — он слегка сжимает мое запястье, но тут же убирает руку. — Тебе надо отдохнуть.

— Так и сделаю, до завтра.

Все было так хорошо и вот на тебе. Я прекрасно понимаю, что хоть и являюсь одним из фаворитов, на деле я ничуть не лучше остальных. Мое преимущество заключается лишь в том, что я не понаслышке знаю, что такое Голодные игры, но на этом все. Все остальные являются опытными бойцами, как и я и каждый хорош в своем деле.

Тревожные мысли то и дело появляются в моей голове, и я не могу от них отвлечься. Через пару часов скитаний по комнате, я выхожу в зал. Катона нет, и я прошу безгласого достать мне хотя бы одну сигарету. Я не курила с тех пор как приехала в Капитолий, но сейчас мне это явно необходимо. Безгласый бросает взгляд на церберов, потом кивает мне и достает из одного из множества шкафчиков целую пачку и зажигалку. Моей радости нет предела. Возвратившись в комнату, я устраиваюсь в кресле и закуриваю. Выкурив подряд три сигареты, я чувствую, что нервы потихоньку пришли в себя.

— Это просто Игры, Мирта, ничего больше, — говорю я себе под нос. — А ты профи и знаешь, как себя на них вести. Все будет хорошо.

Ближе к одиннадцати вечера я ложусь спать, но сна ни в одном глазу. Ворочаюсь с бока на бок и дико злюсь на себя. Мне надо выспаться, чтобы быть в форме. Бросаю взгляд на часы: час ночи. Я встаю и выхожу на балкон. Весь город спит в предвкушении завтрашнего дня. Капитолийцам надо хорошенько выспаться, чтобы успеть к такому раннему началу. Постояв сколько-то на свежем воздухе, я возвращаюсь в комнату и подхожу к двери. Прислушиваюсь, тишина. Вздыхаю, возвращаюсь на кровать.

Кто-то идет. Я поворачиваю голову как раз в тот момент, когда дверь моей комнаты открывается. В комнату тихонько заходит Катон в пижамных штанах и майке.

— Ты почему не спишь? — спрашиваю я.

— Я-то ладно, а вот ты почему? — кроет он и садится рядом. Принюхавшись, он добавляет. — Ты что курила?

— Ну да, а что такого? Надо же мне как-то нервы успокаивать, — сажусь рядом с ним, поджав под себя ноги.

— Нервничаешь?

— Да. Причем очень сильно, — хриплым голосом говорю я. — Потому что не знаю, что будет впереди. Какие союзы будут заключены, как будут вести себя остальные. Раньше все было предельно ясно: ты профи, убивай всех и постарайся, чтобы не убили тебя.

Катон на это не отвечает, только берет меня за руку. Ладонь у него холодная. Я поднимаю на него глаза: он смотрит отрешенным взглядом в одну точку, слегка нахмурив брови. Я невольно залюбовалась.

— О чем задумался?

Вместо ответа он поворачивается ко мне и ни слова не говоря целует в губы. От неожиданности, я пытаюсь отпрянуть назад. Поза у меня неудобная, поэтому, чтобы не завалиться я хватаюсь за плечи Катона. Кажется, ему только это и нужно было. Он подминает меня под себя. Поцелуй становится более страстным и жарким, и я уже не в силах сопротивляться. Я зарываюсь пальцами в его волосы. Мне уже неважно, что со мной случится и что будет ждать меня в будущем. Здравый смысл еще предпринимает попытку остановить это безумие. Я едва различимо шепчу Катону в губы, что здесь везде камеры, но он отвечает, что ему плевать. Это окончательно отрывает меня от реальности и возносит куда-то выше.