Сойка-говорун (СИ)

— Начну с новостей касательно Игр. Завтра во второй половине дня у вас состоятся смотры, ну то есть индивидуальные показы. Нужно будет продемонстрировать свои умения. Эмерсон намекнул, что это очень важно, так что постарайся показать себя во всей красе. Далее — и это плохая новость — из-за инцидента, устроенного этим идиотом Анхелем у вас отменили второй день тренировок, так что завтра первая половина дня свободна.

— Ну и ладно, я все равно там ничего толком не делаю, — говорю я.

— Хорошая новость: я и Плутарх договорились с Бити и Вайресс — Третьи на вашей стороне. Они понимают весь риск и очень надеются на длительный союз. Что еще… ах, да. Я расспросил Плутарха о Россе.

— Ну и? — я поджимаю под себя ноги. — Он тебе рассказал что-нибудь интересное?

— О да. Начну издалека. Анхель Росс воспитывался в многодетной семье и был самым младшим из четырех детей. Его мать была скульптором, а отец каменотесом. Но денег на четверых детей все равно не хватало, поэтому надо было как-то подрабатывать. Его мать стала неофициально петь в дешевых кабаках. Так вот, неизвестно в какой момент, но ее репертуар стал пополняться достаточно провокационными песнями. Вскоре к этому творчеству присоединились отец Анхеля и старшие дети. Песни на первый взгляд обычные на самом деле таили скрытый смысл. Дело был в порядке слов, я не вдавался в подробности, как именно это работает.

Конец всему наступил, когда Анхелю исполнилось семь. Его родные при поддержке еще каких-то людей написали песню и сделали клип по ней. Он был посвящен приюту при Академии. В клипе снималась дочка, которая показала, что путь воспитанника отнюдь не так прекрасен, как все думают. Тяжелые условия, сложный отбор, а если ты не прошел — то каторжные работы в горах или стройках. И даже если ты прошел дальше, то не факт, что ты выживешь. Клим показывал, что вся жизнь воспитанников циклична. Это стало последней каплей. В квартире организовали обыск и нашли еще кучу опасного материала… Семью расстреляли на площади на глазах Анхеля.

Катон делает паузу. Я молча жду продолжения.

— Его стала воспитывать бабушка. Традицию родителей он не стал поддерживать. Но когда не получилось с Академией, он стал петь, как и его мать. Многие знали, что он сын предателей и поэтому его нигде не принимали. Но все-таки он пробился. Потому что у него был очень приятный голос и красивая внешность. До поры до времени все было нормально.

— Он тоже допелся?

— И да, и нет. Он, как и его родные стал писать песни со скрытым посланием. Его приглашали петь даже на радио. Но песенка — прости за каламбур — была спета. Его арестовали и посадили. Сдала его родная бабка. Возможно, если бы ни она, он был бы на свободе еще сколько-то, а может быть и до сих пор.

— Почему его не расстреляли, как всю семью?

— Плутарх сказал, что не знает. Росс ему на эту тему ничего не сказал.

— Что-то слабо тянет на пожизненное заключение, — подвожу я итог.

— Я Плутарху сказал тоже самое. Он предположил, что Анхель рассказал далеко не все.

— Наверняка в дистриктах полно подобных певцов и их наверняка казнят на месте, — говорю я.

— Я выяснил кое-что еще, — говорит Катон. — Я узнал об этом давно, не мог дождаться подходящего момента тебе все рассказать. Это касается преступления, за которое тебя посадили.

Усмехаюсь.

— Да что там выяснять, все и так было понятно.

— Правда? А тебя не смутило, что это убийство было грязным? Не в твоем стиле.

— Ты думаешь, если человека довести до белого каления, он будет следить за стилем? — я качаю головой. — Вряд ли.

— И все же, когда тебя посадили, я решил во всем подробней разобраться, — говорит Катон. — Ну не смог я поверить, что ты способна на такое убийство. Оно лишено изюменки, красоты. После суда я встретился с доктором Кастом. Я хотел выяснить правда ли то, что он говорил на судье. Про твою невменяемость. Так вот он сказал, что скорей всего ты действительно была не в себе, но причиной не являются слова девчонки. Ты не могла так резко сорваться с цепи. Каст сказал, что проверит одну теорию и свяжется со мной, если она подтвердится. Через неделю он мне позвонил и попросил о личной встрече.

На встрече, он рассказал мне, что провел анализ того препарата, который он тебе выписывал. Так вот в этих таблетках содержалось вещество, очень похожее по своим свойствам на морфлинг. Оно также вызывает привыкание, но действует по-другому. В малых дозах оно вызывает головные боли. Пациент пьет эти таблетки, чтобы ее притупить, но сам не замечает, как постепенно подсаживаешься на них. При частом употреблении они вызывают изменения в психике, которые меняюсь сознание. Каст мне сказал, что не знал об этом свойстве.

— Но он же сам мне их выписал, — протестую я.

— Этот препарат ему присылали, он сам его не покупал. Ты же их принимала чуть ли не с первого дня?

— Да, но… Постой, как раз в последние недели перед арестом я стала пить их чаще и больше. У меня голова трещала чуть ли не каждый час.

— А в тюрьме у тебя была необходимость пить таблетки? — спрашивает Катон. Я встаю с кровати и отхожу к занавешенным шторам.