Сойка-говорун (СИ)

— Точно же… — Плутарх залпом осушает бокал. — А птицы нравятся?

— Нет.

— Совсем не нравятся?

Я начинаю раздражаться.

— Совсем. Что за вопросы вообще?

Мужчина роется по карманам.

— Даже такие? — он протягивает мне какой-то небольшой предмет.

— Это сойка-говорун, — поясняет Плутарх. Я не отрываясь смотрю на выгравированную птичку на крупной серебряной монете. Он просто угадал, вот и все. Эти птицы всегда на слуху. Правда, их почти всех истребили… Наконец, я поднимаю на него глаза, пытаясь придать равнодушное выражение.

— Нет, не нравятся. Птицы — это не мое, — протягиваю ему монету. Он с улыбкой забирает ее и прячет в карман.

— В некоторых дистриктах эти птички очень популярны. Последнее время. Знаете, они быстро могут разлететься по стране…

Сомнений не остается: он знает, о чем говорит.

— Был рад пообщаться, мисс Дагер. Счастливых вам Голодных игр, — Плутарх поднимается с места, поправляет пиджак. — И пусть удача всегда будет с вами. — С этими словами он уходит.

Кругом громко разговаривают люди, раздается смех, но до меня это доносится глухим эхом. Он все знает, и по моей реакции он понял, что мне все известно. Про бунты, про сойку, про свой вклад во все это. Боги, он же может так раскусить и Катона! Ну вот, опять я все испортила. Что же делать? Притвориться дурочкой и сделать вид, что я ничего не поняла? Уже поздно. Признаться во всем Плутарху? Нет, в этом не будет смысла. «И пусть удача всегда будет с вами». Он не распорядитель этих Голодных игр. Он распорядитель моих Голодных игр. Здесь я трибут, и вот моя арена.

Я прячу лицо в ладони. Все намного серьезней чем я думала. Надо как-то предупредить Катона. Нет, наоборот: лучше держаться от него подальше. По крайней мере, на протяжении Игр.

До вечера я нахожусь в своей комнате и читаю какую-то казенную книгу, в которой через абзац прославляется президент Сноу и его диктаторский режим. Наконец-то Лесли зовет меня в зал: скоро покажут результаты индивидуальных показов. В зале собрались все: Лесли, трибуты, стилисты. Последних мне меньше всего хотелось бы видеть, но выгнать я их не могу. На экране появляется Цезарь Фликерман и со своей фирменной улыбкой начинает по одному назвать результаты.

Представители дистрикта-1 получили каждый по десять баллов — неплохо. И вот очередь Максвелла и Розали. Я затаиваю дыхание, в воздухе повисает напряженная тишина. Пять баллов Розали, шесть Максвелл. Лесли громко ахает, стилисты чуть ли не в обморок падают, а я просто теряю дар речи.

Это не средний результат, это отвратительный результат! Я хватаю пульт и выключаю телевизор. Шок перешел в ярость. Остальные оценки меня перестают интересовать.

— Что это было, черт возьми?! — ору я. — Какого черта вы устроили?!

Максвелл совсем поник и смотрит в пол, Розали же наоборот: делает удивленные глаза.

— Вы же просили: ребята, выступите средне.

— Именно! А это — отвратительно! — я гневно смотрю на стилистов и Лесли. Девушка кивает и спешит увести перепуганных капитолийцев прочь.

— Розали предложила так сделать. Чтобы совсем мозги всем запудрить, — начинает оправдываться Максвелл.

— С каких это пор Розали решает, как надо поступить? — спрашиваю я. — Я просила вас, чтобы вы выступили средне. Вы понимаете, что вы натворили? Вы угробили весь мой план по вашему спасению! После этого спонсоры даже не посмотрят в вашу сторону!

Гнев, отчаяние, страх и разочарование — все это во мне. Я хожу из угла в угол, схватившись за голову. Если спонсор откажется после этого от нас, то всему придет конец. Он — единственная моя надежда.

— Мисс Дагер, мы сделали все, как вы хотели, — спокойный голос Розали еще сильней раздражает меня. Я злобно смотрю на нее.

— Нет, вы сделали так, как тыхотела, — чеканю я каждое слово и, от греха подальше, ухожу к себе в комнату. Громко хлопнув дверью, я падаю на кровать и рычу в подушку. Никогда не теряла над собой контроль, ничто прежде меня не могло вывести из себя настолько сильно. В голове вертится одна мысль — жить осталось мне недолго. Страх и гнев, все смешалось, голова готова взорваться. Я встаю с кровати и с криком отчаяния бью кулаком по зеркалу. Оно моментально покрывается паутиной трещин, мелкие осколки впиваются мне в руку, по запястью уже струится кровь, но мне все равно.

Чертыхаясь, беру полотенце и грубо перевязываю рану. Затем открываю дверь и рявкаю:

— Йорк! Быстро ко мне!

Он в мгновение ока оказывается у меня. Я запираю за ним дверь и приказываю сесть.

— Значит так, — я задергиваю шторы, запираю дверь на замок. — Помнишь план, о котором я рассказывала?

— Помню.

Я сажусь рядом с ним и шепотом произношу:

— Первая часть остается без изменений. Но когда наступит время убить профи… — я еще сильнее понижаю голос, так что Максвеллу приходится наклониться ко мне. — Убей Розали.

— Сразу? - хладнокровно поинтересовался он, не замешкавшись и на мгновение.

— Да. Останешься один. Так даже лучше, не придется бояться удара в спину. Как избавишься от всех, бери в Роге все необходимое, потом уничтожь его и деру. Понял?

— Понял, мисс Дагер.

— Все, свободен.