Сойка-говорун (СИ)

Мы сидим в баре до самой ночи. Встреча с Деей помогла мне отвлечься от мыслей о Катоне. Я почти не пью, а подруга напивается будь здоров. Она заверяет меня, что сама доберется до дома, но я все же провожаю ее. Через час блужданий я оказываюсь в центре. Вокруг беснуется народ. Каким-то образом на меня выходит миротворец и отводит к Энобарии, которая стоит возле одного из красивейших зданий в городе.

— Ну что, готова? — весело спрашивает она.

— К чему?

— Тебя ждет особый приз. Заходи, сама увидишь.

— Энобария, можно я пропущу это? Мне правда, не хочется…

— С ума сошла? Слушай, я понимаю, что ты переживаешь, но тебе необязательно пробовать там все. Поверь, такое бывает раз в жизни. Сервис, как в Капитолии.

Я смотрю на нее глазами затравленного зверя. Женщина вздыхает и протягивает мне ключи.

— Ключи от твоего нового дома. Стоит между моим и Джексон, напротив Бонедза.

— Это же дом Катона…

— Теперь твой. Он самый лучший из возможных, остальные на окраинах.

Я забираю ключи и киваю в сторону здания.

— Там есть сигареты.

— Там есть все, — говорит женщина и уходит в толпу.

Поразмыслив, я решаю все-таки зайти. Внутри гомон улиц совсем не слышен.

========== Глава 23 и эпилог ==========

Выстрел — и снова в точку. Сбитая птица камнем падает вниз куда-то на задний двор, стоящего напротив моего дома здания. Стайка, взбудораженная этим происшествием, рассеивается, а ее представители разлетаются куда подальше. Тишину раннего утра вновь нарушает выпущенная стрела. Снова попадание. Сделав последнюю затяжку, тушу окурок и, не глядя, выверенным движением, бросаю в пепельницу. Из-за гор медленно выплывает солнце. Как только оно покажется полностью, Курт Бонедз прекратит расстреливать несчастных птиц, а я спущусь с балкона и пойду на работу. Каждый день один и тот же ритуал.

Феликс запрыгивает на каменные перила, тянет спину, затем подходит ко мне и бодает в руку. Я вяло чешу его за ухом, делаю глоток кофе, который успел остыть, пока я наблюдала за утренней «охотой». Покончив с кофе, пристраиваю кота на плече и спускаюсь вниз. Быстро помыв на кухне кружку, хватаю в прихожей куртку и выхожу на улицу. Феликс проворно перепрыгивает с плеча на плечо, пока я одеваюсь. Утренняя осенняя прохлада бодрит лучше кофе. Я кутаюсь в куртку и быстрым шагом направляюсь в Академию миротворцев.

Минуло три месяца со дня окончания 83-х Голодных игр. После моей победы Дистрикт-2 праздновал почти всю неделю. Великодушный Капитолий простил жителям такой длительный простой. Гуляния после Игр — обычное дело для нашего дистрикта, но надолго так они затянулись впервые. Я перебралась в свой новый дом сразу же после ночи, проведенной в Доме наслаждений. Банальное, но весьма подходящее название.

Когда я очутилась там, то ко мне тут же подошла колоритная дама — хозяйка заведения, — в окружении двух молоденьких девушек. Она провела мне экскурсию по всему зданию, которое оказалось немалых размеров. В ту ночь я была единственной клиенткой. Пока я шла за хозяйкой, во все глаза разглядывая комнаты, девушки-служанки проворно сняли с меня мундир, оставив в одной футболке. Я даже моргнуть не успела, как в руке у меня оказался бокал красного вина. По всему дому играла приятная расслабляющая музыка, освещение было приглушенным. Под конец экскурсии, которая завершилась на цокольном этаже, который являлся бассейном, я выпила уже два бокала, закусывая сочным виноградом. Девушки усадили меня в удобное кресло и сунули очередной бокал. На плечи опустились крепкие мужские руки, которые тут же стали их разминать. Я настолько обмякла, что не сразу сообразила сказать хозяйке, что в «интимно романтичных» ласках не нуждаюсь. Я была уверена, что женщина начнет меня уламывать, но она лишь хлопнула в ладоши, и девушки-сопроводительницы, которые, к слову, были полность обнажены, исчезли, как и мужские руки с моих плеч.

— Ваше слово — закон, — сказала хозяйка. — Только прикажите — все будет исполнено.