Содержанка никуда не денется

К съезду в Новом Орлеане пришло время выбирать «Мисс Американские Металлические Изделия», которую ожидала широкая реклама в газетах, несколько кинопроб в Голливуде, появление на телевидении и прочее. Ивлин решила, что достаточно хорошо поработала. И предъявила претензии своему другу, Карлу Кристоферу. Он попросил ее сделать несколько фотографий в купальнике и отослать в номинационную комиссию. Порекомендовал также сделать их лучше на Тихоокеанском побережье, там же обосноваться и дать соответствующий адрес, чтобы не создалось впечатления, будто он проталкивает подружку.

Дальше ясно как дважды два. Ивлин отправилась к своим признательным друзьям-японцам, и те свели ее с Такахаси Кисарацу из фотостудии «Приятная неожиданность».

И вот только я приготовился расспросить ее как подобает, ворвались вы и…

– Ворвалась, и прекрасно сделала, черт побери, – заявила Берта. – Она уже начала тебя обрабатывать по высшему разряду. Только дай такой крошке провести часок наедине с впечатлительным маленьким негодяйчиком вроде тебя, и ты ни на что уже не сгодишься. Теперь я буду распоряжаться и…

Зазвонил телефон.

Прежде чем Берта успела протянуть руку, Ивлин схватила трубку и выдавила:

– Алло… Я сейчас не одна… – Неожиданно голос ее зазвучал энергичнее. – Ах, конечно, инспектор Хобарт, – затараторила она. – Буду чрезвычайно рада вас видеть. Тут у меня люди, но, по-моему, они уже уходят. Как, разве вы не подниметесь? С вами еще кто-то? Что ж, замечательно… Нет-нет, вовсе нет. Буду рада вас видеть. Поднимайтесь.

Она стояла возле телефона и улыбалась. Я решил, что Берта способна сама о себе позаботиться, а мне предстоит позаботиться о себе. Я толкнул дверь, промчался по коридору, влетел в незанятый номер, где оставил кейсы, заперся и стал ждать.

Сидеть в ожидании было делом нелегким. Я слышал тяжелый стук сердца. Услышал, как хлопнула дверь лифта. Услышал шаги по коридору.

Обождал, пока все стихнет, схватил оба кейса, побежал к двери с надписью: «Лестница», скатился на три пролета вниз, вызвал лифт и спустился вниз в униформе коридорного, таща через холл два кейса.

Клерк стукнул ладонью по кнопке звонка и заорал:

– Эй, там, у парадного! Коридорный!.. Коридорный, эй, парень!

Я опустил кейсы на пол.

– Проводи мистера Джексона в 813-й, – велел он. – Если только не…

Я взглянул на мужчину по имени Джексон. Им оказался не кто иной, как мой приятель Джаспер Диггс Калхун из Лос-Анджелеса. Он стоял с чемоданами посреди холла и не узнавал меня в форме коридорного.

– Я несу вещи клиенту, который ждет такси возле парадного, – объяснил я.

– А, ладно, – буркнул клерк и обратился к Калхуну: – Одну минуточку, мистер Джексон. Я вызову другого коридорного. – Опять зазвонил в звонок и закричал: – К парадному!

Я подхватил кейсы и выскочил через боковой выход. Там, к счастью, стояло такси. Я сунул кейсы водителю. Тот погрузил их и встал, ожидая появления клиента.

– Я должен доставить кейсы в один дом на этой улице, – объявил я и влез в такси.

Мы поехали вниз по улице, завернули за угол. Ни красных мигалок, ни сирен, ни свистков – ничего.

Я испустил облегченный вздох.

Попросил шофера обождать перед домом. Затащил кейсы в квартиру и посоветовал Бернис и Эрнестине лучше всего позабыть обо всем происшедшем. Переоделся в ванной, вернул Бернис форму, спустился к такси и велел шоферу везти меня за пять кварталов к отелю «Океанский берег».

Там прошел по переулку, обследовал пожарную лестницу, поймал конец веревки, подтянул нижнюю секцию как можно ближе, подпрыгнул, ухватился за железную перекладину и взобрался. Отвязал веревку, обмотал ее вокруг пояса и полез вверх по лестнице.

Добрался до нужного этажа, юркнул в окно и направился к номеру, снятому Хейзл.

Стал вставлять в замок ключ и услыхал долгий настойчивый телефонный звонок.

На это я совсем не рассчитывал. Если ответить, полиция, услыхав мужской голос, сообразит, в чем дело. Если не отвечать, они заинтересуются, куда, к дьяволу, подевалась Хейзл, и, может быть, сосчитают, сколько будет дважды два.

Я бегом пробежал по коридору и тихонько стукнул в дверь своего номера.

Хейзл, в одних трусиках и лифчике, отворила, хотела что-то сказать, но удержалась. Я вытащил ее в коридор, сунул ключ от ее номера, шепча:

– Бегите быстрее! Звонит телефон. Это проверка. Скажите, что были в ванной.

– Я же полуголая, – прошептала она. – Сняла платье…

– Бегите, – велел я и шлепнул ее.

Открыл дверь в свой номер, пару раз кашлянул, потом сонно зевнул.

Поплелся в ванную, смыл с рук грязь от перекладин пожарной лестницы, и едва вышел, как дверь осторожно открылась, впуская Хейзл.

Я насупился.

Она в оправдание указала жестом на свое белье, пробралась к шкафу, сняла с вешалки платье и замерла в нерешительности, глядя на меня. Глаза ее были страстными и манящими.

Внезапно тишину в комнате разорвал телефонный звонок.

Я позволил ему прозвонить раз пять-шесть, после чего подошел, поднял трубку и сонно пробормотал:

– Алло…

Раздался голос инспектора Хобарта:

– Привет, Лэм. Наверно, я вас разбудил.

– Наверно, – рассерженно огрызнулся я, – вам требуются очередные идеи.