– Не уверен, водишь ли ты меня за нос, но сегодня ты действительно помогла, поэтому я приоткрою тебе маленькую тайну.
Я подалась вперёд, слушая внимательно.
– У меня несколько подозреваемых, кто мог бы провернуть настолько крупную и наглую кражу. Тётушка Вабу – заведует целой улицей публичных домов для знати и Дубного переулка для менее обеспеченной публики. В её заведениях были найдены первые облигации. Те две дамы, которых мы сегодня поймали в компании мошенников, признались, что их выкупил шулер по имени Магорс из Тлуна. Сам Магорс признался, что его подбил на работёнку старый приятель, который нашёл чемодан с деньгами.
– М‑м‑м, – я призадумалась. – А деньги, конечно, нумерованные и вам не составило труда вычислить, что это краденное?
– Именно, – согласился герцог.
– Бухгалтер игорного дома прибыл в банк и попытался обналичить их сегодня утром. Когда я решал вопрос с Вабу Кованни, заодно узнал о новом вскрытом источнике краденных денег.
– А она…
– Она меньше всего мне кажется замешанной. Иначе бы она не стала принимать от меня новые облигации, а затребовала расплатиться сальками, – в ответ на моё недоумение он добавил: – Монетами.
– Ну да. Ясно. Имея на руках меченные деньги – первым делом хочешь от них избавиться.
– Но Вабу лишь завысила цену твоего долга и с радостью приняла полторы тысячи вместо запонок.
Кое‑что стало проясняться. Но несмотря на это, фортель с моей продажей авторитету с золотой цепочкой очень уж не понравился.
– Ты действительно меня продашь кому‑нибудь, когда я тебе надоем?
Не хотела ставить вопрос ребром, само вылетело.
– Нет, – отрицал Праудмор. – Я бы предпочёл нанять тебя на работу, чтобы оправдать подобное вложение средств. Ведь мне придётся или выкладывать сумму из своего кармана, или оправдываться перед казначеями в Оствуде.
Ага, иными словами, запишет выкуп моего долга на счёт фирмы. Ужасно, но зато правда.
– И сколько же времени мне потребуется, чтобы отработать необходимую сумму? А главное, что будет входить в мои обязанности?
– По‑моему, второе мы уже обсудили, а первое – всё будет завесить от величины твоей пользы…
– Это понятие растяжимое, – перебила его я, – а мне нужна конкретика. Два месяца, три, полгода, год. Сколько?
– Скажем так, поможешь мне расследовать дело о краже, найти деньги и преступника и, считай, свободна.
– Ха!
Я скрестила руки на груди. Да там в городской казне наверняка несколько сотен тысяч сальков, а он мне подачки в полторы тысячи кидает.
– Ладно, – герцог понял меня без лишних слов. – Я прощу тебе долг и выплачу премию, чтобы не было необходимости возвращаться к прежнему занятию.
– Квартира, – я поставила условие. – Мне нужно своё собственное жильё, и не абы какую лачужку, самую убогую в этом городе.
Праудмор усмехнулся.
– Да уж, – проворчал он, – спорить с тобой – одно удовольствие.
– А мы разве спорим? – Я прикинулась невинной овечкой. – Мне казалось, мы обсуждаем мой гонорар за проделанную работу.
Герцог напряжённо поджал губы и замолчал. Продолжил смотреть в окно до тех пор, пока карета не остановилась несколько минут спустя. И только тогда высказался:
– Я уважаю людей, которые знают себе цену, а не глупцов, неоправданно завышающих собственную стоимость.
– То есть я глупая? – оскорбилась из‑за его слов.
– А разве я это имел в виду?
Уел.
Вот почему стоит начать его уважать, как он предоставляет новый повод для обид? Чем‑то отдалённо напоминал Кирилла Ивановича… Только чем именно? Заносчивостью? Или умением обламывать? Наверное, всем вместе взятым. У начальников, я полагаю, есть некая общая стратегия – осаживать подчинённых, чтобы те не считали себя умнее руководства, а значит, не спешили искать новую работу. Игра на грани баланса интересов.
Канатоходцы.
– Идём, выясним, чего ты стоишь.
– Мм‑м?
Я подала герцогу руку и послушно вылезла из кареты вслед за ним. И, конечно же, первым делом попала в лужу.
Н‑да.
Очень уж хотелось чертыхнуться, но я сжала губы и промолчала. Доказывать – так доказывать собственную ценность. В противном случае моя квартира сама себя не купит. А я не в том положении, чтобы терять настолько выгодный шанс найти своё место в жизни, пускай новой и довольно странной.
Трущобы.
Первым моим впечатлением о месте, куда меня привезли, было именно это слово. Злачный закоулок, грязь и лужи кругом. Тёмный тупичок, наружу которого смотрели приоткрытые створки окон. Между двумя стоящими рядом трехэтажными домиками тут и там были растянуты канаты с бельём. Вроде бы стиранным, но каким‑то неряшливо серым и очень мятым.
А ещё вонь стояла такая, что хотелось поскорее отсюда убежать и глотнуть свежего воздуха где‑нибудь у реки, на набережной, мимо которой мы недавно проезжали.
– Мой частный сыщик нашёл то место, где ты жила ранее, – пояснил герцог. – Этот человек, чьё удобство ты так рьяно защищала в карете, копал под тебя, выспрашивал, и знаешь что?
– И?
Страшно было – да, но ещё и довольно интересно узнать хоть какие‑то подробности о Сюзанне.