Содержанка для президента

Ручку двери дернули.

— Открой.

— Я плохо себя чувствую и хочу побыть одна.

— Я сказал, ОТКРОЙ!

Голос прозвучал властно и очень резко. Я чувствовала в нем раздражение.

— Пожалуйста… я не могу. Я хочу побыть одна.

В дверь ударили несколько раз очень сильно, и она задрожала.

— Я. СКАЗАЛ. ОТКРОЙ. ЭТУ. ДВЕРЬ!

— Нет!

— Что значит, нет? Этого слова не должно быть в твоем лексиконе! Открыла и стала на колени готовая и покорная!

— Ты… не сказал мне! Не сказал, кто ты! Все это время ты молчал!

Грохот стих.

— Ты… Вы… как мне обращаться к тебе? Господин президент? А? Позовешь свою охрану, и они взломают дверь? Ты же все можешь!

На какое-то время воцарилась тишина. Но я знала, что он там. Стоит с другой стороны и шумно дышит. А потом дверь с грохотом разлетелась, и я закричала и прижалась к стенке. Он сгреб меня за шиворот и заставил встать на носочки.

— Кто ты такая, чтобы что-то знать? А? Кто ты вообще такая? Маленькая шлюха, которая продала мне себя в гостинице? Ты никто. Пустое место. Дырка. И я эту дырку купил!

— Если бы знала, кто т… вы… никогда бы не пришла!

— А что это меняет? — его глаза впервые горели адским бешенством. — Какая разница, чьей дыркой быть? Президента, депутата, бизнесмена? Ты ж не замуж шла и даже не в любовницы, а просто в подстилки!

Как же больно он бил. Наотмашь. Так, что дух захватывало и в горле саднило. Каждым словом в солнечное сплетение.

— Ничего не меняет…, — еле шевеля губами прошептала, — а твоя жена и дети…

Он впечатал в меня в стену так, что я ударилась головой, схватил за горло и зашипел мне в лицо.

— Никогда не говори со мной о моей семье, поняла, шваль? Никогда не открывай свой грязный рот и не марай им моих детей! Ясно?

Пальцы сдавили мою шею с такой силой, что мне казалось, он сейчас меня сломает. Это было больно, неожиданно и страшно.

— Ясно, я спросил?

Едва смогла кивнуть, как он разжал пальцы, схватил меня за волосы на затылке и поставил на колени.

— Будь послушной и покорной, как обещала. Скажи «аааа».

Надавил мне на щеки, другой рукой высвобождая член. Он трахал меня в рот быстрыми безжалостными толчками, оперевшись обеими руками о стену и не глядя на меня, пока не кончил мне в горло и не развернулся, чтобы уйти. Я глотала его семя, кашляла и давилась позывами тошноты. Но он так и не посмотрел на меня. Уже переступая за порог, сказал.

— Завтра мы улетаем. Собери вещи. И еще всегда помни, что я тебе сегодня сказал. И знай свое место.

Глава 13

Частный самолет еще шикарней предыдущего, мои вещи собраны Виолеттой без моего участия. Я только стояла в стороне и смотрела, как она их складывает и выбирает по списку. Интересно, кто его составлял. Она сама или ей приказали. Я просто смотрела и молчала. Внутри какая-то ужасающая пустота. Как будто я шагнула в пропасть и полетела, и продолжаю лететь, и точно знаю, что я упаду и разобьюсь насмерть, и всем, абсолютно всем будет плевать на меня.

Даже ему. Он найдет себе еще одну дырку. От этого слова снова сжималось все внутри и начинало жечь горло. В самолете его не было. Я летела одна. Вопросов больше не задавала. В них не было смысла. Как он правильно сказал — я никто.

Я вообще вдруг за эту ночь начала ощущать себя другим человеком. Желание радоваться жизни пропало. Пришло мрачное осознание реальности. Как будто с меня содрали розовые очки с мясом. А еще мне было очень страшно от понимания, с кем рядом я нахожусь… Во все времена женщины для утех сильных мира сего плохо заканчивали. Как же смешно теперь смотрятся мои попытки собрать денег на карту, чего-то добиться. Он может и карту отобрать, и деньги, которые дал. Я даже в полицию не пойду, потому что там мне скорее закроют рот, чем дадут что-то сказать.

Мне принесли крем-суп с креветками, салат из авокадо и фруктовый смузи. Мое меню так же составила Виолетта. Теперь мне это больше не казалось абсурдным. Я поняла, почему они все так его боятся, почему выстраиваются перед ним и готовы лизать его ботинки. Он для них Бог и может решать — жить им или умереть. Как жить, где и с кем.

Глеб летел со мной, но в другом отсеке. Он, Виолетта и еще два охранника. Свита. У меня теперь имелась своя свита. Одна будет следить за каждым моим вздохом, а другой — сопровождать даже в туалет.

От скуки полистала журнал и вдруг наткнулась на ЕЕ фото. Людмилы. Первой леди. Длинная, радужная статья о семье президента. Как кстати. Или журнал сюда положили нарочно. Какое-то время смотрела в ее лицо, вспоминая, как он рычал мне о том, чтобы я и имя ее не произносила, не марала его.

Ясные голубые глаза, аккуратно уложенные волосы. Минимум косметики, нежные руки. Наверное, он ее любит. Они вместе с тех времен, когда он был никем. Сдержанно, но очень дружелюбно и совершенно не высокомерно Людмила Филипповна рассказывала о своем муже, о семейных традициях, несколько забавных историй из жизни и даже дала рецепт любимого вишневого пирога президента, который она печет для него сама. И на каждой странице ее фото. Вот она на кухне в белом фартуке в красную клетку, вот она читает книгу с чашкой кофе, вот она стоит на веранде и смотрит на закат…