Сочинения в 3-х тт. Том 3

— Йоргенсон вышел вместе с женой — это было без пяти три. Затем он улизнул на Семьдесят третьей Западной улице, проведать девицу по имени Ольга Фентон. Мы обещали ему ничего не говорить его жене. Он пробыл там до пяти. Что делала миссис Йоргенсон, мы знаем. Их дочь одевалась, когда они ушли, в три пятнадцать она поймала такси и поехала прямо в магазин «Бергдорф — Гудмэнз». Сын весь день просидел в библиотеке — он читает очень забавные книги. Морелли был где-то в клубе. А где были вы? — И он захохотал.

— Себя не буду оправдывать до тех пор, пока это действительно не понадобится. Ни одно из этих алиби не является безупречным, однако редко встречается железное алиби. А как насчет Нунхайма?

Гилд был удивлен.

— А почему вы о нем спрашиваете?

— Я слышал, он страдал по Джулии.

— Откуда это известно?

— Слышал.

Он нахмурился.

— Информация точная?

— Да.

— Да. Этого парня стоит проверить. Но послушайте, что вы думаете — это сделал Уайнент?

Я ответил ему точно так же, как ответил Стадси:

— Ставлю два против одного, что он этого не делал.

Он хмуро посмотрел на меня.

— Во всяком случае, это идея. Кого вы подозреваете?

— Пока не знаю. Поймите, мне ничего не известно. Я не говорю, что Уайнент тут ни при чем. Я говорю, что не все улики — против него.

— И утверждаете, что ставите один к двум, за его невиновность.

— Можете называть это интуицией, если угодно, но… — начал я.

— Я никак не хочу это называть. Вы — опытный детектив. Хочу послушать, что вы мне расскажете.

— В основном собираюсь задать несколько вопросов. Например, сколько времени прошло с той минуты, когда лифтер высадил миссис Йоргенсон на этаже, где жила Джулия, до того момента, когда она его вызвала и сообщила, что слышала стоны?

Гилд сжал губы, потом растерянно начал:

— Вы думаете, что она могла?.. — Остальные слова повисли в воздухе.

— Думаю, что могла бы. Мне хочется знать, где был Нунхайм. Мне интересно получить ответ на вопросы, заданные в письме Уайнента. Интересно также узнать, куда делась разница в четыре тысячи долларов между теми деньгами, которые поверенный выдал Джулии для Уайнента, и той тысячей, которую она отдала Уайненту. Кроме того, очень важно узнать, откуда взялось обручальное кольцо.

— Мы делаем все, что в наших силах, — ответил Гилд. — Но сейчас я хочу выяснить, почему Уайнент не явился, чтобы все объяснить, если он не виновен.

— Единственная причина в том, что миссис Йоргенсон снова упрятала бы его в психушку. — Я задумался. — Герберт Макоули работает на Уайнента. Вы просто поверили ему, что человек в Элентауне — не Уайнент?

— Да нет. Тот намного моложе Уайнента, у него мало седины в волосах, и они не крашеные. К тому же он не похож на Уайнента, — казалось, он убежден в своей правоте. — У вас есть дела на ближайший час?

— Нет.

— Прекрасно. — Он встал. — Я отправлю несколько парней заняться теми вопросами, которые мы обсуждали, да и нам самим придется сделать несколько визитов.

— Отлично, — ответил я.

Он вышел из кабинета.

В почтовом ящике лежал номер журнала «Таймс»; я выудил его, нашел колонку объявлений. Там было объявление, помещенное Макоули: «Абнеру. Согласен. Банни».

Когда вернулся Гилд, я спросил:

— Как насчет помощников Уайнента? Их всех проверили?

— Угу, но они ничего не знают. Они были уволены в конце той недели, когда уехал Уайнент. Их всего двое, и они его до сих пор не видели.

— Над чем они работали, когда мастерская была закрыта?

— Над краской, что-то вроде «устойчивого зеленого цвета». Выясню, если хотите.

— Не думаю, что это имеет значение. Это большой цех?

— Похоже на хорошо оборудованное помещение, насколько я знаю. Вы думаете, с цехом может быть что-то связано?

— Все может быть.

— Да. Ну что ж, пойдем.

XVI

— Прежде всего, — решил Гилд, когда мы вышли из его кабинета, — мы навестим Нунхайма. Он должен быть дома. Я сказал ему, чтобы он никуда не уходил, пока я ему не позвоню.

Мистер Нунхайм жил на четвертом этаже темного, сырого здания, в котором было шумно из-за проходящей рядом Шестой пеню. Мы поднялись в лифте. Гилд постучал в дверь.

Послышались звуки быстрых шагов, затем голос спросил:

— Кто это? — Мужской голос, звучал он в нос и раздраженно.

Гилд откликнулся:

— Джон.

Дверь быстро открыл маленький, с лицом желтоватого цвета мужчина лет тридцати пяти — тридцати шести, он был в майке, голубых брюках и черных шелковых носках.

— Я не ожидал вас, лейтенант, — промычал он. — Вы обещали позвонить. Он казался напуганным.