Сочинения в 3-х тт. Том 2

На углу, в конце улицы, у входа в продуктовый магазин, стояли двое. Еще двое сидели на низких деревянных ступеньках перед домом напротив. Ни один из этих четырех изысканной внешностью не отличался.

Когда я позвонил, дверь мне открыла еще одна парочка. И у этих вид был не самый располагающий.

Меня отвели на второй этаж, в комнату окнами во двор. Рено, без воротничка, в расстегнутом жилете и в рубашке с закатанными рукавами, развалился на стуле, закинув ноги на подоконник.

— Присаживайся, — сказал он, кивнув мне своей лошадиной головой.

Двое провожатых, которые поднялись со мной наверх, вышли из комнаты и прикрыли за собой дверь.

— Мне нужно алиби, — сказал я, садясь. — Вчера вечером, после моего ухода, была убита Дина Брэнд. Обвинить в этом убийстве меня им вряд ли удастся, но теперь, без Нунена, я ни от чего не застрахован. Чтобы не вызывать подозрений, мне бы вообще не хотелось давать показания. Если же меня все-таки привлекут, думаю, я смогу отговориться, но предпочел бы, чтобы у меня было алиби.

— А почему ты пришел ко мне? — спросил Рено, тупо уставившись на меня.

— Ты ведь звонил мне, когда я был у Дины. Кроме тебя, никто не знает, что вчера вечером я был там. Поэтому, даже если бы у меня было алиби, мне пришлось бы согласовать его с тобой, верно?

— А ты ее случаем не порешил?

— Нет, — небрежно бросил в ответ я.

Некоторое время он молча смотрел в окно, а потом сказал:

— Ас какой стати я должен тебя выручать? Вчера у Уилсона ты меня заложил, а сегодня, значит, помощи пришел просить?

— Я ничем тебе не навредил. И без меня почти все уже было известно. Сиплый знал достаточно и все равно рано или поздно догадался бы. То, что я рассказал, ни для кого уже не секрет. Ты. ничего не потерял. И потом, ты же себя в обиду не дашь.

— Что верно, то верно, — согласился он. — Ладно, уговорил. Вчера вечером ты был в Теннере, в городском отеле. Это маленький городишко в двадцати трех милях отсюда. После встречи у Уилсона ты поехал туда и пробыл там до утра. Отвез тебя в Теннер и обратно на своей тачке парень по имени Рикер, он обычно на Бродвее околачивается, возле бильярдной Марри. Зачем тебе понадобилось в Теннер, придумай сам. И оставь мне для гостиницы образец своей подписи.

— Спасибо, — сказал я, вынимая авторучку.

— Я за «спасибо» не работаю. Просто мне сейчас позарез друзья нужны. Если надо будет договориться с Сиплым и Питом, ты, надеюсь, мою сторону возьмешь?

— О чем разговор? — заверил его я. — Как считаешь, кто будет шефом полиции?

— Пока обязанности шефа исполняет Макгроу. Вряд ли он такое местечко упустит.

— И на чьей же он будет стороне?

— На стороне Финна, конечно. Его конторе убийства так же невыгодны, как и Питу. Ничего, придется им потерпеть. Хорош бы я был, если бы сидел сложа руки, когда такие, как Сиплый, на свободе гуляют. Теперь либо я — его, либо он — меня. Он, думаешь, девицу пришил?

— Причины у него были, — сказал я, передавая ему клочок бумаги с образцом свой подписи. — Она его много раз водила за нос и закладывала.

— У тебя вроде бы с ней что-то было? — спросил он.

Я оставил этот вопрос без ответа и закурил. Он немного подождал, а потом сказал:

— Чем сидеть тут, разыскал бы лучше Рикера: должен же он знать, как ты выглядишь, если спросят.

Тут дверь открылась и в комнату вошел длинноногий парень лет двадцати, с худым веснушчатым лицом и бегающими глазками. Рено нас познакомил. Звали парня Хэнк О’Марра. Я встал, чтобы пожать ему руку, а потом спросил Рено:

— В случае чего я смогу тебя здесь найти?

— Каланчу Марри знаешь?

— Да, мы встречались, я знаю, где его бильярдная.

— Так вот, свяжешься с ним, а он мне все передаст. А отсюда надо рвать когти: гиблое место. Насчет Теннера, считай, договорились.

— Хорошо, спасибо, — сказал я и вышел из комнаты.

XXI ЛЕДОРУБ

Вернувшись в центр, я сразу же отправился в полицию. За столом шефа восседал Макгроу. Он подозрительно глянул на меня из-под белесых ресниц, а его грубое, изрезанное глубокими морщинами лицо казалось еще мрачнее обычного.

— Когда вы последний раз видели Дину Брэнд? — выпалил он, даже не кивнув мне. Говорил он в нос, резким, неприятным голосом.

— Вчера вечером, без двадцати одиннадцать. Или около того, — ответил я. — А почему вы спрашиваете?

— Где это было?

— У нее дома.

— Сколько времени вы у нее пробыли?

— Минут десять, может, пятнадцать.

— Почему?

— Что «почему»?

— Почему так мало?

— А почему, собственно говоря, это вас так интересует? — спросил я, без приглашения усаживаясь на стул.

Он выпучил глаза, набрал воздуха и гаркнул что было силы прямо мне в лицо:

— Убийство!!!

— Уж не убила ли она Нунена? — предположил я, рассмеявшись.

Ужасно хотелось курить, но я воздержался: давно известно, что к сигарете тянется тот, кто нервничает.

Макгроу поедал меня глазами, но я за себя не беспокоился: я давно убедился, что, когда вру, вид у меня, как, впрочем, и у большинства врунов, абсолютно честный. Наконец он отвел взгляд и заметил:

— Все может быть.

Слабый ход.