Сочинения в 3-х тт. Том 2

— Ладно, без нас разберутся. Поставил я их и еще перед одним фактом — а в том, что это факт, я лично не сомневаюсь: Лу Ярда прикончил не кто иной, как Рено. Вообще этот Рено — крепкий орешек. Нунен сразу в штаны наложил, а Рено не растерялся, держался молодцом, ничего, кроме «а что тут говорить?», они от него так и не добились. Разделились они поровну: Пит с Сиплым против Нунена и Рено. Но ни одни из них всерьез рассчитывать на партнера не может. Собрание еще не кончилось, а пары уже разбились: Нунена вообще нельзя было принимать в расчет, а Пит ополчился на Рено и Сиплого. Все они, пока я рвал и метал, тихо сидели на своих местах и посматривали друг на друга.

Первым ушел Сиплый; не тратя времени даром он устроил Нунену засаду, и шеф полиции был убит на пороге собственного дома. Теперь, если Пит Финик отвечает за свои слова — а он, судя по всему, шутить не любит, — Сиплому придется не сладко. Не поздоровится и Рено, ведь в смерти Джерри он виновен не меньше Нунена. Со своей стороны Рено постарается опередить Сиплого и нанести удар первым, но тогда ему придется иметь дело с Питом. Вдобавок Рено должен будет держаться подальше от людей покойного Лу Ярда, которые не желают признавать его своим боссом) Вообще, у вас тут не соскучишься!

Дина Брэнд перегнулась через стол и погладила мою руку. В ее глазах я прочел тревогу.

— Ты тут ни при чем, дорогой, — сказала она. — Ты же сам говоришь, другого выхода у тебя не было. Допивай и налей еще по одной.

— Нет, я мог поступить иначе, — возразил я. — Вначале папаша Элихью предал меня, потому что у него с этими тварями были свои счеты, и он порвал бы с ними лишь в том случае, если бы не сомневался в их поражении. В меня же он не верил, вот и переметнулся на их сторону. А ведь он не такой головорез, как они; к тому же он считает Берсвилл своей вотчиной, а они прибрали город к рукам, что ему, разумеется, не нравится.

Сегодня я мог пойти к нему и доказать, что они у меня в руках. Он бы мне поверил, перешел на мою сторону и помог бы довести дело до конца законным путем. Я мог бы это сделать. Но мне проще, чтобы они сами перебили друг друга. Проще и спокойнее. Сейчас я в таком кровожадном состоянии, что эта мысль даже доставляет мне удовольствие. Не знаю, правда, как на это посмотрят в детективном агентстве. Если Старик узнает, что я тут натворил, он шкуру с меня спустит. Проклятый город Бесвилл, одно слово — все точно взбесились!

Слушай, сегодня вечером у Уилсона я делал с ними все что хотел. Давно я не получал такого удовольствия. Я смотрел на Нунена и прекрасно понимал, что теперь, после всего сказанного, дни его сочтены. Я смотрел на него и смеялся от радости. Знаешь, я сам себя не узнаю. У меня ведь толстая шкура, за двадцать лет тесного общения с бандитами я так свыкся с убийствами, что они стали для меня будничной работой, моим хлебом с маслом. Чтобы я заранее радовался, что кого-то должны убить?! А все этот проклятый город!

Она как-то особенно нежно мне улыбнулась и ласково сказала:

— Ты преувеличиваешь, любимый. Другого отношения они и не заслуживают. У тебя жуткий вид. Мне за тебя страшно.

Я хмыкнул, взял стаканы и пошел на кухню за джином. Когда я вернулся, она окинула меня озабоченным взглядом и спросила:

— Зачем ты принес из кухни ледоруб?

— Чтобы ты видела, что со мной творится. Еще совсем недавно на вопрос, для чего этот ледоруб нужен, я бы ответил: чтобы колоть лед. — Я провел пальцем по острию ледоруба. — Теперь же я прикидываю: а ведь этой штукой можно пригвоздить человека к стене. Это первое, что приходит мне в голову, честное слово. Даже вид самой обыкновенной зажигалки наводит на мысль: а не налить ли в нее нитроглицерина? По дороге к тебе я видел в канаве моток проволоки, и знаешь, о чем я подумал? Хорошая проволока, длинная, тонкая, — надеть бы такую кому-нибудь на шею, закрутить потуже и потянуть за два конца в разные стороны… Еле удержался, чтобы не прихватить ее с собой. На всякий случай…

— Ты спятил.

— Знаю. О том и речь. Я жажду крови.

— Ты меня просто пугаешь. Пожалуйста, отнеси ледоруб на кухню, сядь и возьми себя в руки.

Две первые просьбы я выполнил, третью — нет.

— Все дело в том, что у тебя сдали нервы, — проворчала она. — Ты переволновался. Еще немного, и тебя родимчик хватит, так и знай.

Я вытянул вперед руку и растопырил пальцы. Рука не дрожала. Она посмотрела на мою руку и сказала:

— Это еще ничего не значит. Болезнь не снаружи, а внутри. Слушай, а почему бы тебе на пару дней не уехать? Дела никуда не убегут. Давай съездим в Солт-Лейк. Отдых пойдет тебе только на пользу.

— Не могу, детка. Кто-то же должен считать трупы. Кроме того, если мы уедем, ситуация всего за несколько дней может в корне измениться, и придется все начинать сначала.

— Никто не заметит, что тебя нет в городе, а я вообще тут ни при чем.

— Правда? С каких это пор?

Она подалась вперед, прищурилась и спросила:

— На что ты, собственно, намекаешь?