Сочинения в 3-х тт. Том 2

— Где вы были в пятницу ночью? — спросил Вернон.

— Здесь, следил за домом. Я думал… я думал, он сюда… Но в ту ночь его здесь не было. Я караулил до рассвета, а потом уехал в город. Я не…

Последние его слова заглушил рев шерифа. Шериф махал запиской покойницы. Он ревел:

— За Тупым мысом! Чего мы ждем?

Он кинулся из дома, мы — за ним. Ролли повез Коттона к берегу на своей машине. Вернон, шериф и я поехали с Фицстивеном. Всю недолгую дорогу шериф плакал, и слезы капали на автоматический пистолет, лежавший у него на коленях.

На пристани мы пересели на бело-зеленый катер, которым правил румяный русоволосый парень, по имени Тим. Тим сказал, что тайных бутлегерских складов под Тупым мысом не знает, но, если там есть такой, он найдет. Катер у него шел с хорошей скоростью, но Фини и Коттону этого было мало. Они стояли на носу с пистолетами наготове, напряженно смотрели вперед и каждую минуту кричали Тиму, чтобы он прибавил.

Через полчаса мы обогнули закругленный выступ, называвшийся Тупым мысом, и Тим, сбросив скорость, повел катер ближе к высоким, острым камням, тянувшимся по самому урезу воды. Теперь мы смотрели во все глаза, — глаза скоро заболели от напряжения и полуденного солнца, но мы продолжали смотреть. Два раза скалы на берегу расступались и мы видели бухточки, с надеждой заходили туда, но обнаруживали, что это тупики, что они никуда не ведут и тайников тут быть не может.

Третья бухточка выглядела еще безнадежнее, но теперь, когда Тупой мыс остался довольно далеко позади, нельзя было пропускать ничего. Мы вошли в бухточку, однако, приблизившись к берегу, решили, что она тоже глухая, и велели Тиму двигаться дальше. Пока паренек разворачивал катер, нас отнесло еще на метр в глубину бухты.

Коттон перегнулся на носу и закричал:

— Вот оно! — Он показал пистолетом на берег бухточки.

Катер снесло еще на полметра. Вытянув шеи, мы разглядели, что сбоку от нас вовсе не берег, а высокий, узкий, зазубренный выступ скалы, отделенный от берега несколькими метрами воды.

— Правь туда! — скомандовал Фини.

Тим, нахмурясь, поглядел на воду, помешкал и ответил:

— Не пройдем.

В подтверждение его слов катер с неприятным скрежетом вдруг задрожал у нас под ногами.

— Какого черта! — рявкнул шериф. — Правь туда!

Тим взглянул на разъяренное лицо шерифа и подчинился.

Катер опять задрожал, только сильнее, и теперь, кроме скрежета под днищем, послышался такой звук, будто что-то рвалось; однако мы прошли в горло и повернули за каменный выступ. Мы оказались в клиновидном кармане, метров семь шириной у входа и примерно двадцать пять длиной, огражденном каменными стенами и недосягаемом с суши, — проникнуть сюда можно было только так, как мы, — с моря. Вода (которая еще держала нас, но быстро набиралась в катер) покрывала лишь треть длины кармана. Остальные две трети были покрыты белым песком. На песке лежала маленькая лодка, наполовину вытащенная из воды. Пустая. Ни души кругом. И укрытия, кажется, никакого. Зато были следы на песке, большие и маленькие, а кроме того, пустые консервные банки и кострище.

— Его, — сказал Ролли, кивнув на лодку.

Наш катер уткнулся в берег рядом с ней. Мы спрыгнули и, брызгая, бросились на сушу — Коттон первым, остальные за ним, цепью. Вдруг, словно из-под земли, в дальнем углу появился Харви Уидден с винтовкой в руках. На лице его были написаны гнев и крайнее изумление; то же самое прозвучало в голосе:

— Ах ты, подлая скотина… — Остальное заглушил выстрел его винтовки.

Коттон бросился на бок. Пуля миновала полицейского, просвистела между мной и Фицстивеном, задев поля его шляпы, и ударилась в камни у нас за спиной. Четыре наших пистолета ответили одновременно, и некоторые — не по одному разу.

Уидден повалился навзничь. Когда мы подошли к нему, он был мертв — три пули в груди, одна в голове.

Мы нашли Габриэлу Коллинсон: она сидела забившись в нору — длинную треугольную пещеру с узким горлом; лаз был расположен в каменной стене под таким углом, что с берега не разглядишь. Там были одеяла, настланные поверх кучи сухих водорослей, консервы, керосиновый фонарь и еще одна винтовка.

Мелкое личико Габриэлы горело, а голос охрип: она простудилась. Вначале она была так напугана, что не могла связно говорить, и, по-видимому, не узнала ни Фицстивена, ни меня.

Катер наш вышел из строя. Лодка Уиддена могла безопасно увезти через прибой не больше трех человек. Тим и Ролли отправились на ней в Кесаду, за судном побольше. Туда и обратно полтора часа. Пока их не было, мы занимались Габриэлой, успокаивали ее, убеждали, что с ней друзья, что теперь ей нечего бояться. Испуг в ее глазах постепенно проходил, дышать она стала спокойнее, и ногти уже не так вонзались в ладони. Через час она начала отвечать на наши вопросы.