Он бросил сигарету на пол, наступил на нее ногой и сказал:
— Больно умный.
— Хотя бы намекни, а уж я разберусь — дай только выйти отсюда.
Он снова закурил и спросил:
— Значит, миссис Уилсон сказала, что ей звонил я?
— Да, но ее в этом убедил Нунен. Сейчас-то ей, вероятно, и самой так кажется.
— Ты уложил Верзилу Ника, — сказал он, — поэтому я тебе доверяю. В тот вечер звонит мне какой-то тип. Кто — понятия не имею. Говорит, что Уилсон поехал к Дине и прихватил с собой чек на пять тысяч. Казалось бы, мне-то что до этого? Но ведь согласись, странно, что какой-то тип, которого я знать не знаю, вдруг ни с того ни с сего мне про это рассказывает. С какой стати? Вот я и решил съездить к Дине, взглянуть, что там у нее делается.
Но Дэн меня не пустил. Что ж, не пустил, и ладно. И все-таки хотелось узнать, почему мне позвонили.
Выхожу я на улицу и прячусь в подворотне. Вижу — машина миссис Уилсон. Тогда, правда, я еще не знал, что это ее машина, а внутри она сидит. Довольно скоро из дома Дины выходит Уилсон и идет по улице. Вдруг — выстрелы. Кто стрелял, откуда — я не видел. Она выскакивает из машины и бегом к нему. Стреляла не она — это точно. Могу поручиться. Вижу, это жена Уилсона. Ну и дела, думаю. Подхожу ближе — дай, думаю, узнаю, что же все-таки случилось. Это была моя ошибка, понимаешь. Поэтому и пришлось ее на следующий день припугнуть — чтоб самому не влипнуть. Вот и вся история, пропади она пропадом. Все так и было.
— Благодарю, — сказал я. — Для этого я сюда и приходил. А теперь весь фокус в том, как выбраться отсюда, да по возможности не ногами вперед.
— Никакого фокуса, — заверил меня Тейлер. — Мы можем уйти когда захотим.
— Считай, что я захотел. Да и тебе советую. Нунена, я вижу, ты всерьез не воспринимаешь, но рисковать незачем. Убежишь, отсидишься где-нибудь до полудня — и план Нунена будет сорван.
Тейлер сунул руку в карман и вытащил толстую пачку денег. Затем отсчитал пару сотен пятидесятками, двадцатками и десятками и сунул их типу без подбородка.
— Дай им на лапу, Джерри, — сказал он. — Но не больше, чем обычно, нечего их баловать.
Джерри спрятал деньги, взял со стола шляпу и вышел. Спустя полчаса он вернулся, отдал Тейлеру сдачу и небрежно бросил:
— Сказали — подождать на кухне.
Мы спустились на кухню. Там было темно. К нам присоединились еще несколько человек. Вскоре в дверь постучали, и мы спустились по ступенькам на задний двор. Уже почти рассвело. Нас было десять человек.
— Всего десять? — удивился я.
Тейлер кивнул.
— А Ник говорил, что вас пятьдесят.
— Пятьдесят?! — Сиплый ухмыльнулся. — На этих придурков и десятерых много.
Полицейский в форме приоткрыл калитку и нервно пробормотал:
— Ребята, поскорей! Пожалуйста!
Я заторопился, но, кроме меня, никто не обратил на его слова никакого внимания.
Мы пересекли переулок, затем какой-то здоровяк в коричневом костюме поманил нас в другую калитку; мы прошли через дом, вышли на другую сторону улицы и влезли в стоявший у бровки черный лимузин. За руль сел один из блондинов. В быстрой езде он толк знал.
Я попросил высадить меня где-нибудь возле отеля «Грейт Вестерн». Блондин покосился на Сиплого, тот кивнул, и через пять минут я стоял у входа в отель.
— До встречи! — шепнул мне владелец притона, и лимузин умчался.
Когда машина заворачивала за угол, я обратил внимание, что номер на ней полицейский.
VII
ВЫ СВЯЗАНЫ ПО РУКАМ И НОГАМ
В половине шестого, миновав несколько кварталов, я подошел к зданию с потухшей вывеской «Отель Крофорд», поднялся на второй этаж, в контору, снял номер, попросил разбудить себя в десять утра, получил ключ, вошел в довольно невзрачную комнатушку и перелил виски из фляжки себе в горло. Спать мы легли втроем: чек старого Элихью на десять тысяч, пистолет и я.
В десять утра я оделся, пошел в Первый национальный банк, разыскал там юного Олбери и попросил его заверить чек Уилсона-старшего. Кассир на некоторое время отлучился, — по-видимому, звонил старику проверить, не фальшивка ли это. Наконец он вернулся с заверенным чеком.
Я вложил письмо старика и чек в конверт, заклеил его, написал адрес: «Сан-Франциско, детективное агентство «Континенталь», приклеил марку, вышел на улицу и бросил письмо в почтовый ящик на углу.
— Так почему же вы убили его? — поинтересовался я у юного Олбери, вернувшись в банк.
— Кого «его»? — улыбнувшись, переспросил он. — Президента Линкольна?
— Значит, не хотите признаваться, что убили Дональда Уилсона?
— Боюсь вас разочаровать, но не хотелось бы, — ответил он, по-прежнему улыбаясь.
— Вот незадача, — огорчился я. — Не можем же мы с вами препираться у всех на виду. Здесь нам поговорить не дадут. Кто тот тучный джентльмен в очках?
— Мистер Дриттон, старший кассир, — ответил, покраснев, молодой человек.
— Познакомьте нас.
Молодой человек, хоть и неохотно, обратился к кассиру по имени, и Дриттон — крупный мужчина в пенсне, с гладким розовым лицом и лысым розовым черепом, окаймленным редкими седыми волосиками, — подошел к нам.