Собрание сочинений. Врата времени

Врач умолк, решив, видимо, что и так сказал слишком много, однако незавидное состояние Илмики явно доставляло ему изрядное удовольствие. Что ж, Ту Хокс его понимал: доктор был из простолюдинов, немало натерпелся и вряд ли мог питать к высокородным теплые чувства. Но все же злобная радость врача была ему неприятна. Илмике пришлось много вынести за эти месяцы. Почти все близкие погибли или пропали без вести в первые же дни войны. Дом и поместья оказались в руках врагов. А у нее самой не было теперь даже мелкой монетки, в чем Ту Хокс и убедился, когда приказал принести ей тарелку горячего супа.

Илмика ела, и слезы текли по ее щекам.

– Со мной просто случился обморок. Целых два дня у меня даже крошки во рту не было. Теперь все узнают, что я разорена… Теперь мне дорога только в приют для нищих. Мое имя обесчещено…

– Обесчещено? – не выдержал Ту Хокс. – Значит, то же самое можно сказать чуть не о каждом из блодландских дворян. Оставьте вы вашу спесь! Нет тут вашей вины, виновата война. И сейчас дворянству самое время доказать, что титул – не пустой звук. Называете себя благородными – так и поступайте благородно.

Она слабо улыбнулась в ответ. Ту Хокс раздобыл кусок сала и ломоть хлеба, которые она тут же с жадностью проглотила. Поев, Илмика закрыла глаза и тихо прошептала:

– Если б я только могла отделаться от этих назойливых соболезнующих взглядов со всех сторон!

– В моем купе достаточно места и для вас. – Он помог ей подняться и, протискиваясь сквозь забитые людьми коридоры, повел в купе, где девушка тотчас же прилегла на диван и моментально заснула. Проснулась она только поздно вечером, и Ту Хокс предложил ей поужинать вместе с ним, никуда не выходя. Гилберт ушел в вагон-ресторан, прицепленный специально для обслуживания старших офицеров, Куазинд стоял у дверей в проходе, и они были в купе одни. Ту Хокс подождал, пока Илмика всухомятку доест холодный ужин, потом спросил, не согласится ли она работать на него, ему все равно нужна секретарша. Краска так густо залила лицо Илмики, что Ту Хокс решил было, что вновь вызвал ее благородное негодование, на сей раз предложением заурядной работы. И только услышав в ответ какой-то сбивчивый лепет, понял, что увидела она в его предложении.

Он криво усмехнулся:

– Нет, я не спрашиваю, хотите ли вы стать моей любовницей. И не имею в виду ничего, кроме самых обычных секретарских обязанностей.

– Почему бы мне и не стать вашей… вашей наложницей? Я перед вами в большом долгу…

– Не в таком уж и большом. К тому же я никогда не потребую такой платы. Я хочу женщину, которая бы любила или по крайней мере желала меня.

Краска еще пылала на ее лице, но глаза не отрываясь глядели прямо в лицо Ту Хокса.

– Если бы я не желала вас, разве приняла бы вашу заботу и пищу?

Он медленно встал и склонился над ней. Девушка подняла лицо навстречу и закрыла глаза. Ее руки охватили его затылок, и, прижавшись к нему всем телом, она потянула его голову вниз, к полуоткрытым губам, лихорадочно искавшим его губы…

Резким движением Ту Хокс оттолкнул ее:

– Немного перестаралась! Ведь тебе же не хочется целовать меня.

– Извини… – Она отвернулась и расплакалась, все не открывая глаз. – Я теперь никому не нужна, да?.. Я тебе противна, потому что эти звери в Итскапинтике обесчестили меня?

Ту Хокс взял ее за плечи и повернул к себе:

– Никак не пойму тебя, Илмика. Я же люблю тебя и хотел бы, чтобы и ты меня любила. Но скорее соглашусь быть повешенным, чем возьму женщину, для которой я всего лишь последнее прибежище за неимением лучшего, которая считает меня недостойным себя. – Он встал и подошел к двери. – Мое предложение остается в силе. Подумай, до Толкингэма время есть. А сейчас мне лучше уйти.

Он плотно прикрыл за собой дверь купе и остаток ночи провел в коридоре, сперва стоя, затем усевшись на пол и пытаясь заснуть. Сон был беспокойным и недолгим – ранним утром поезд уже стоял на вокзале Толкингэма. Ту Хокс поднялся и, протиснувшись к двери купе, приоткрыл ее. В купе был только Гилберт.

– А где девушка? – спросил Ту Хокс.

– Не знаю. Я думал, хотела попрощаться с вами.

Расталкивая снующих в проходе людей, Ту Хокс заторопился к выходу, спрыгнул на перрон и осмотрелся. Илмики нигде не было видно. Он собрался было послать Куазинда на поиски, но его придержал за рукав словно из-под земли выросший запыхавшийся офицер и выпалил приказ: Ту Хоксу надлежит немедленно явиться к генералу Греттирсону. «Непонятно, – подумал Ту Хокс, – зачем это я мог понадобиться пехотному генералу?» Однако приказ оставался приказом, и он отправился в военный лагерь под Толкингэмом. Греттирсон, ожидавший его в приспособленном под штаб бараке, Ратко и предельно ясно обрисовал ситуацию: военно-воздушных сил Блодландии больше не существует: горючего едва-едва хватает для бронемашин и армейского транспорта. Ту Хокс назначается командиром бронедивизиона, должен оставаться на этом посту, пока не будет израсходовано последнее горючее, а затем ему и его людям предписывается соединиться с ближайшей пехотной частью.