Собрание сочинений. Врата времени

– Ты же знаешь, я в свободное время чиню тот французский гоночный…

Французский гоночный велосипед был поистине прекрасной машиной. Легкий, удобный, быстрый, он сиял красным лаком, и езда на нем казалась полетом. Но как бы он ни был хорош, Ферд чувствовал, что можно сделать его еще лучше. Каждому, кто заглядывал в их магазин-мастерскую, он показывал этот велосипед – пока сам немного не охладел к нему.

Новым хобби Ферда стала природа. Вернее, чтение книг о природе. Как-то возвращавшиеся из парка ребятишки гордо продемонстрировали Ферду жестянки из-под консервов, куда они посадили свою добычу – тритонов и жаб. С тех пор работа над красным гоночным несколько замедлилась, так как Ферд проводил все свободное время за чтением книг по естественной истории.

– Мимикрия! – воскликнул он как-то. – Это просто потрясающая штука!

Оскар заинтересованно оторвался от газеты с результатами чемпионата по кеглям.

– Это да. Мимики – это здорово. Вот вчера по телеку показывали Эдди Адамса – как он Мерилин Монро пародирует. Класс!

Ферд раздраженно потряс головой.

– Да нет же, я о мимикрии. Это, например, когда насекомые и всякие там пауки прикидываются листиком, или сучком, или еще чем – чтобы не съели птицы или другие насекомые и пауки.

Оскар хмыкнул недоверчиво.

– Ты говоришь, что они меняют свою внешность? Не пудри мне мозги, не бывает.

– Да нет же, это правда!.. А иногда мимикрия нужна хищнику. Например, в Южной Африке водится черепаха, с виду ни дать ни взять – камень. Поэтому рыбы ее не боятся, подплывают близко, тут она их и ловит. Или взять этого паука с Суматры. Когда он лежит на спине, его не отличить от птичьего помета. Он так на бабочек охотится.

Оскар засмеялся. На его мясистой физиономии читались недоверие и некоторое отвращение к предмету. Он опять уставился в газету, задумчиво ероша густые рыжие заросли под рубашкой. Затем похлопал себя по заднему карману.

– Где этот чертов карандаш?.. – пробормотал он. Протопал в «контору», открыл ящик стола и вдруг воскликнул:

– Эй!

Этот крик встревожил Ферда, и тот во мгновение ока оказался в тесной комнатке.

– Что случилось? – спросил он.

Оскар ткнул пальцем в ящик.

– Помнишь, ты как-то недавно жаловался, что у нас нету булавок? Так вот тебе: весь чертов ящик ими просто набит!

Ферд заглянул в ящик, поскреб в затылке и неуверенно сказал, что он точно помнит, что искал и в ящиках…

Из магазина донеслось приятное контральто:

– Кто-нибудь есть?..

Оскар, услышав голос, мигом забыл и про ящик, и про его содержимое, крикнул:

– Одну секундочку, я сейчас! – и исчез. Ферд медленно вышел следом.

У прилавка ждала молодая женщина. Весьма плотно сложенная молодая женщина с крепкими икрами и пышной грудью. Она показывала Оскару на седло своего велосипеда, а тот бормотал «Угу, угу…» – глядя больше на посетительницу, чем на ее машину.

– Оно слишком сильно выдвинуто, видите? Немного, но неудобно. Мне нужен только ключ («Угу»). А я как назло забыла взять инструменты. Так глупо!..

– Угу, – автоматически повторил Оскар, но тут же поправился: – То есть сию секунду сделаю.

И действительно сделал, сколько посетительница не настаивала, что она-де и сама справится. Правда, нельзя сказать, что сделал это «сию секунду». От денег он отказался, зато разговор затянул насколько сумел.

– Ну вот, большое вам спасибо, – сказала женщина наконец. – А теперь мне пора…

– Теперь все в порядке? Удобно?

– Вполне. Спасибо.

– Вот что, я немного проедусь с вами – просто чтобы…

Великолепная грудь посетительницы колыхнулась от смешка.

– Вам за мной не угнаться. У меня ведь гоночный велосипед!

Ферд увидел, как Оскар метнул взгляд в угол, и сразу понял, что на уме у его партнера. Но его «Нет!..» – потонуло в бодром:

– Ну так что ж, по-моему, вот этот велосипед не уступит вашему!

– Посмотрим, – женщина засмеялась глубоким грудным смехом и вышла. Оскар, не обращая внимания на попытку Ферда задержать его, вскочил на французский велосипед – и был таков. Ферд, выйдя на порог, увидел только две удаляющиеся фигуры, согнувшиеся над рулями велосипедов, – парочка поднажала и скрылась в парке. Ферд медленно вернулся в магазинчик.

Оскар прикатил назад ближе к вечеру – потный, но сияющий. От уха до уха.

– Ух, ну и киска попалась! – воскликнул он с порога. Он покачивал головой, он присвистывал, он шумно выдыхал и пытался жестами изобразить обуревавший его восторг. – Ну и денек выдался – чтоб мне сдохнуть!

– Давай сюда велосипед, – только и сказал Ферд.

Оскар сказал, что да, разумеется, конечно, – отдал велосипед и пошел мыться. Ферд осмотрел машину: красный лак покрыт грязной коркой; тут запеклись пыль, глина, грязь, ошметки высохшей травы… Машина выглядела не просто грязной, а оскверненной, обесчещенной, униженной. А ведь он чувствовал себя на нем стремительной птицей… Он летал!..

Вышел Оскар – мокрый после душа и все еще сияющий. Увидев, что происходит, он вскрикнул и бросился к Ферду.

– Не подходи, – сказал Ферд, взмахнув ножом. И продолжил свое занятие: он резал шины, камеры, седло и чехол седла, снова и снова нанося удары.