Собрание сочинений в 9 тт. Том 1

— Он, естественно, несколько ошеломлен сейчас, — продолжал священник, — но наша забота, наше внимание и, главным образом, Сесили вылечат его непременно. А вы знаете, — и он снова посмотрел на мистера Сондерса добрыми глазами, — знаете, ведь он даже меня не сразу узнал, когда я утром зашел к нему! Но уверяю вас, это временное состояние. Этого надо было ждать, — добавил он торопливо. — Как вы думаете, надо было этого ждать?

— Думаю, что да, надо было. Но что с ним случилось? Как это он вдруг вернулся?

— Он об этом ничего не говорит. Его друг, который с ним приехал, уверяет меня, что Дональд сам ничего не знает, ничего не помнит. Но такие вещи часто случаются, так, по крайней мере, говорит этот молодой человек — он сам солдат, — а потом вдруг к нему вернется память. Кажется, Дональд потерял все бумаги, кроме свидетельства, что он выписан из английского госпиталя. Но прошу прощения: как будто вы начали что-то говорить об их обручении?

— Нет, нет. Ничего.

Солнце поднялось выше: близился полдень. На горизонте лежали пухлые облака, пышные, как взбитые сливки. К вечеру будет дождь. Вдруг мистер Сондерс сказал:

— Кстати, доктор, можно мне зайти повидать Дональда?

— О, конечно. Непременно. Он будет рад повидать старого знакомого. Конечно, заходите сейчас же.

Облака подымались все выше. Мужчины прошли мимо церкви, пересекли лужайку. Подымаясь по ступенькам к дому ректора, они увидели на террасе миссис Пауэрс с книжкой. Она подняла глаза, сразу увидала сходство. Слова ректора «Мистер Сондерс — старый друг Дональда» были излишними. Она встала, заложив книгу пальцем.

— Дональд прилег. По-моему, мистер Гиллиген у него. Я им сейчас скажу.

— Нет, нет, — заторопился мистер Сондерс, — не беспокойте его. Я зайду попозже.

— Зачем же? Ведь вы специально зашли повидать его! Он будет огорчен, если вы к нему не подымитесь. Вы ведь старый друг, не так ли? Кажется, вы сказали, что мистер Сондерс старый друг Дональда, доктор?

— Да, да, конечно. Это отец Сесили.

— Ну, тогда вы непременно должны его повидать. — Она взяла гостя под руку.

— Нет, нет, мэм. Доктор, вам не кажется, что лучше его не беспокоить? — взмолился он.

— Да, пожалуй, лучше. Значит, вы с миссис Сондерс придете сегодня после обеда?

Но она заупрямилась:

— Нет, доктор. Дональд будет очень рад увидеть отца мисс Сондерс. — Она решительно направила его к дверям, и он вместе со стариком поднялся за ней по лестнице.

На ее стук ответил голос Гиллигена, и она открыла двери.

— Джо, отец Сесили хочет видеть Дональда, — сказала она, посторонившись.

Двери распахнулись, свет хлынул в узкий коридор, потом закрылись, стало темнее, и в полумраке, стеной вставшем перед ней, она снова медленно сошла вниз. Косилка давно смолкла, под деревом виднелся садовник: он лежал, выставив одно колено, погруженный в сон. По улицам медленно проходила обычная вереница негритянских ребятишек: не связанные почасовым расписанием и, как видно, не очень обремененные наукой, они бегали в школу в любое время дня, пока было светло с ведерками из консервных банок, где когда-то держали сало и патоку, а теперь носили школьные завтраки. У некоторых были книги. Завтрак обычно съедался по дороге в школу, где учительствовал полный негр в полотняном галстуке и люстриновом пиджаке, который, взяв любую строку из любой книги, до телефонного справочника включительно, заставлял всех, кто в это время был в классе, хором тянуть за ним слоги и потом отпускал домой.

Облака громоздились все выше, все плотнее, приобретая лиловатый оттенок, отчего озерца неба между ними казались еще голубее. Стало душнее, жарче, церковный шпиль потерял объемность и сейчас казался двухмерным сооружением из металла и картона.

Листья повисли грустно и безжизненно, словно жизнь у них отняли, не дав им развернуться как следует, и остался только призрак молодой листвы. Задержавшись у выхода, гостья слышала, как Эмми гремит посудой в столовой, и наконец услыхала то, чего ждала:

— …ждать вас и миссис Сондерс к вечеру! — говорил ректор, когда они выходили.

— Да, да, — рассеянно отвечал посетитель. Он встретился глазами с миссис Пауэрс.

«До чего похож на свою дочку! — подумала она, и сердце у нее упало. — Неужели я опять сделала промах?» Она бегло взглянула ему в лицо и с облегчением вздохнула.

— Как он выглядит, по-вашему, мистер Сондерс? — спросила она.

— Отлично, особенно после такого долгого пути, просто отлично.

Ректор сразу оживился:

— Я это и сам заметил, еще с утра. Правда, миссис Пауэрс? Правда? — Его глаза умоляли ее, и она ответила: «Да, правда». — Вы бы видели его вчера, тогда вам заметнее была бы эта разительная перемена. А, миссис Пауэрс?

— О да, сэр, конечно. Мы все так говорили утром.

Мистер Сондерс, не надевая смятую панаму, стал опускаться в сад.

— Что ж, доктор, это большое счастье, что мальчик уже дома. Мы все так рады, и за вас, и за себя. Может, мы чем-нибудь можем быть вам полезны? — добавил он с добрососедской искренностью.