Собрание сочинений в 2-х томах. Том 2

Примечание Леонтиева имело цель обратить внимание читателей на то, что его перевод, сделанный непосредственно с оригинала, точной «оных», то есть французского и русского. Однако предлагаемое им сопоставление имеет смысл только тогда, когда мы учтем, что перед нами образцы установившихся в процессе ознакомления европейцев с литературой Китая двух типов переводов с китайского: одного — точного, почти дословного, и другого — литературного, стремящегося передать скорее идею той или иной фразы, чем полное словесное ее выражение: Перевод Леонтиева, возможно, более близок к оригиналу, с которого он сделан, то есть с манджурского; но несомненно, что перевод Фонвизина, сделанный с французского перевода Сибо, художественно совершеннее.

Переводу «Та-Гио», выполненному Сибо, предпослано предисловие, знакомящее европейского читателя с двумя популярнейшими памятниками древнекитайской литературы — «Та- Гио» и «Тшонг-Ионг». Из этого длинного предисловия (оно занимает во французском оригинале стр. 432—435) Фонвизин взял только первые шестнадцать строк и прибавил фразу, из которой явствует, что он предполагал продолжить свою работу по переводу памятником китайской литературы: «Мы надеемся сообщать после перевода «Тшонг-Ионг». Однако своего намерения Фонвизин не осуществил.

Во французском переводе «Та-Гио» состоит, во-первых, из девяти внутренне связанных глав, посвященных вопросам философии и политики, — проблеме идеального государя, идеального подданного, взаимоотношений между государственной властью и народом, и во-вторых — из тридцати четырех «Толкований», то есть примечаний, более подробно излагающих отдельные положении основного текста. В переводе Леонтиева имеется — очевидно, в соответствии с манджурским текстом — тридцать восемь примечаний.

Перевод Фонвизина вполне совпадает с французским текстом Сибо, за двумя только исключениями: a) последний абзац восьмой главы составлен Фонвизиным из двух отрывков, из которых первый, кончающийся словами «красноречиво научает быть таковыми своих подданных», переведен полностью, а второй — сокращенно. Пропущены следующие слова: «L'ode dit: «Une vie irreprochable porte au loin une impession du lumiere et d'innocence qui corrige les moeurs publiques; Si un Prince est bon pere, bon fils, bon frere, les peuples se hateront de lui rassembler, et...» («Песнь гласит: «Безупречная жизнь далеко разносит впечатление света и невинности, которое исправляет общественные нравы: если государь — хороший отец, хороший сын, хороший брат, его подданные будут стараться уподобиться ему, и...»). Возможно, что эти строки не были переведены Фонвизиным случайно, в результате того, что два рядом стоящих абзаца в конце восьмой главы начинаются одинаковыми словами «Песнь гласит», содержат почти одинаковые идеи и в них обоих есть формула «государь — добрый брат»: переводчик в процессе работы, после первой формулы «будучи добрым братом», по ошибке стал переводить текст, идущий после повторения этой формулы в последней строке. b) Пропущены также следующие строки в примечании XXII: «Comme une femme perdue de debauche, abusant avec insolence de son autorite pour offrimer les peuples, et la prostituant jusqu'a la derision et au ridicule, pour vaquer a ses plaisirs».) (Перевод дан нами в основном тексте в квадратных скобках.) Этот пропуск объясняется, по-видимому, цензурными условиями. Современники легко могли усмотреть здесь намек на Екатерину.

В 1801 году в анонимно изданном в Петербурге сборнике «Правдолюбец» (вероятно, он был издан передовым издателем, известным впоследствии библиографом В. С. Сопиковым) был перепечатан текст «Та-Гио», без фразы о дальнейшем переводе «Тшонг-Ионга» и с восемью примечаниями вместо 34 (перепечатаны примечания VI, XII, XVII, XVIII, XIX, XXI, XXXII, XXXIII). Возможно, что некоторые примечания не были перепечатаны по цензурным соображениям. Судьба сборника «Правдолюбец» неясна (см. об этом статью Л. В. Крестовой в сб.: «XVIII век», вып. III, М. — Л., 1958, стр. 481—489); можно предположить, что он подвергался цензурным преследованиям. Возможно, что одной из причин последних была «Та-Гио», появление которой после убийства Павла с ведома его сына и преемника Александра I могло навести читателей на некоторые сопоставления.