Собрание сочинений. Том 1. Первый лед

В час осенний,
сквозь лес опавший,
осеняюще и опасно
в нас влетают, как семена,
чьи-то судьбы и имена.
Это Переселенье Душ.
В нас вторгаются чьи-то тени,
как в кадушках растут растенья...
В нервной клинике 300 душ.
Бывший зодчий вопит: «Я — Гойя».
Его шваброй на койку гонят.
А в ту вселился райсобес —
всем раздаст и ходит без...
А пацанка сидит в углу.
Что таит в себе — ни гугу.
У ней — зрачки киноактрисы
косят, как кисточки у рыси...

II

Той актрисе все опостылело,
как пустынна ее Потылиха!
Подойдет, улыбнуться силясь:
«Я в кого-то переселилась!
Разбежалась, как с бус стеклярус.
Потерялась я, потерялась!..»
Она ходит, сопоставляет,
нас, как стулья, переставляет.
И уставится из угла,
как пустынный костел, гулка.
Машинально она — жена.
Машинально она — жива.
Машинальны вокруг бутылки,
и ухмылки скользят обмылками.
Как украли ее лабазно!..
А ночами за лыжной базой
три костра она разожжет
и на снег крестом упадет
потрясенно и беспощадно
как посадочная площадка
пахнет жаром смолой лыжней
ждет лежит да снежок лизнет
самолет ушел — не догонишь
Ненайденыш мой, ненайденыш!
Потерять себя — не пустяк,
вся бежишь, как вода в горстях...

III

А вчера, столкнувшись в гостях,
я увижу, что ты — не ты,
сквозь проснувшиеся черты —
тревожно и радостно,
как птица, в лице твоем, как залетевшая
в фортку птица,
бьет пропавшая красота...
«Ну вот,К— ты скажешь,К— я и нашлась, кажется...
В новой ленте играю... В 2-х сериях...
Если только первую пробу, блин, не зарубят!..»
1962

Первый лед

Мерзнет девочка в автомате,
прячет в зябкое пальтецо
все в слезах и губной помаде
перемазанное лицо.
Дышит в худенькие ладошки.
Пальцы — льдышки. В ушах — сережки.
Ей обратно одной, одной
вдоль по улочке ледяной.
Первый лед. Это в первый раз.
Первый лед телефонных фраз.
Мерзлый след на щеках блестит —
первый лед от людских обид.
Поскользнешься. Ведь в первый раз.
Бьет по радио поздний час.
Эх, раз,
еще раз,
еще много, много раз.
1956

* * *

К нам забредал Булат
под небо наших хижин
костлявый как бурлак
он молод был и хищен
и огненной настурцией
робея и наглея
гитара как натурщица
лежала на коленях
она была смирней
чем в таинстве дикарь
и темный город в ней
гудел и затихал
а то как в реве цирка
вся не в своем уме —
горящим мотоциклом
носилась по стене!
мы — дети тех гитар
отважных и дрожащих
между подруг дражайших
неверных как янтарь
среди ночных фигур
ты губы морщишь едко
к ним как бикфордов шнур
крадется сигаретка
1960

Елена Сергеевна