Собрание сочинений. Том 1. Первый лед

Пожар в Архитектурном!
По залам, чертежам,
амнистией по тюрьмам —
пожар! Пожар!
По сонному фасаду
бесстыже, озорно
гориллой краснозадою
взвивается окно!
А мы уже дипломники,
нам защищать пора.
Трещат в шкафу под пломбами
мои выговора!
Ватман — как подраненный,
красный листопад.
Горят мои подрамники,
города горят.
Бутылью керосиновой
взвилось пять лет и зим...
Кариночка Красильникова,
ой! Горим!
Прощай, архитектура!
Пылайте широко,
коровники в амурах,
райкомы в рококо!
О юность, феникс, дурочка,
весь в пламени диплом!
Ты машешь красной юбочкой
и дразнишь язычком.
Прощай, пора окраин!
Жизнь — смена пепелищ.
Мы все перегораем.
Живешь — горишь.
А завтра, в палец чиркнувши,
вонзится злей пчелы
иголочка от циркуля
из горсточки золы...
...Все выгорело начисто.
Милиции полно.
ВсеК— кончено!
Все — начато!
Айда в кино!
1957

Немые в магазине

Д. Н. Журавлеву

Немых обсчитали.
Немые вопили.
Медяшек медали
влипали в опилки.
И гневным протестом,
что все это сказки,
кассирша, как тесто,
вздымалась из кассы.
И сразу по залам,
по курам зеленым,
пахнуло слезами,
как будто озоном.
О, слез этих запах
в мычащей ораве.
Два были без шапок.
Их руки орали.
А третий с беконом
подобием мата
ревел, как Бетховен,
земно и лохмато!
В стекло барабаня,
ладони ломая,
орала судьба моя
глухонемая!
Кассирша, осклабясь,
косилась на солнце
и ленинский абрис
искала в полсотне.
Но не было Ленина.
Все было фальшью...
Была бакалея.
В ней люди и фарши.
1958

* * *

Эх, Россия!..
Эх, размах...
Пахнет псиной
в небесах.
Мимо Марсов, Днепрогэсов,
мачт, антенн, фабричных труб
страшным символом
прогресса
носится собачий
труп.
1957

Туманная улица

Туманный пригород как турман.
Как поплавки, милиционеры.
Туман.
Который век? Которой эры?
Все — по частям, подобно бреду.
Людей как будто развинтили...
Бреду.
Верней — барахтаюсь в ватине.
Носы. Подфарники. Околыши.
Они, как в фодисе, двоятся.
Калоши?
Как бы башкой не обменяться!
Так женщина — от губ едва,
двоясь и что-то воскрешая,
уж не любимая — вдова,
еще — твоя, уже — чужая...
О тумбы, о прохожих трусь я...
Венера? Продавец мороженого!..
Друзья?
Ох эти яго доморощенные!
Я спотыкаюсь, бьюсь, живу,
туман, туман — не разберешься,
о чью щеку в тумане трешься?..
Ау!
Туман, туман — не дозовешься...
1958

Параболическая баллада