Собрание сочинений. Т.13.

Спеша отделаться от Флоры, Мизар отправил ее в Дуанвиль — заявить о смерти матери. Она не могла возвратиться раньше одиннадцати, впереди — еще целых два часа. Он начал с того, что спокойно отрезал себе ломоть хлеба — от голода у него бурчало в животе, ведь он даже не пообедал из-за агонии, которой, казалось, конца не будет. Шуя хлеб, он шагал из угла в угол, расставляя по местам сдвинутые вещи. На него то и дело нападал кашель, и тогда он останавливался посреди комнаты, сгибаясь в три погибели; высохший и щуплый, с тусклым взглядом и бесцветными волосами, Мизар и сам походил на мертвеца, при взгляде на него всякий бы решил, что этому человеку недолго праздновать победу. Но как бы то ни было, а он погубил этакую бабищу, здоровую и красивую женщину, погубил, как жучок губит дуб; вот она лежит как скошенная, с нею покончено, ее больше нет, а он — он еще поскрипит. Тут он о чем-то вспомнил, опустился на колени и вытащил из-под кровати миску с пенистой водой, настоянной на отрубях и приготовленной для клизмы. С той поры, как Фази разгадала, что он подмешивает отраву в соль, Мизар стал всыпать крысиный яд в воду для промывания желудка; она, дура, не понимала, чего ей надо опасаться, и на сей раз получила всю порцию сполна! Выплеснув за дверью воду из миски, он возвратился, вытер губкой пол, покрытый какими-то пятнами. И чего она упрямилась? Думала, что всех умнее, вот и поплатилась! Коли муж и жена затеяли свару, коли один другому яму роет, а чужих в это не вмешивают, тут уж надо быть начеку! Он был горд собою и злорадно ухмылялся, сказав себе: она все опасалась, что ее заставят проглотить яд, а тем временем заполучила его через другое место. В эту минуту, точно вихрь, промчался курьерский поезд и с такой силой потряс приземистый домик, что даже привыкший к шуму Мизар вздрогнул и повернулся к окну. Ах да, это все тот же безостановочно мчащийся поток, люди, едущие с разных концов страны, они знать не знают тех, кто попадается им на пути, им на все наплевать — так они торопятся… И куда их только черт несет?! Поезд исчез вдали, опять наступила тягостная тишина, и тут Мизар опять увидел широко раскрытые глаза умершей, неподвижные зрачки словно следили за каждым его движением, а на губах застыла все та же насмешливая гримаса.

Всегда невозмутимый, Мизар почувствовал, как в нем закипает раздражение. Он отлично понимает, она говорит ему: «Ищи! Ищи!» Ведь не унесла же она с собою эту тысячу франков. Теперь она уже не будет ему мешать, и он в конце концов найдет деньги. Отчего она их ему добром не отдала? От скольких неприятностей они бы оба избавились… Мертвые глаза повсюду преследовали его: «Ищи! Ищи!» Он обвел взглядом комнату, которую не решался обыскивать при жизни жены. Прежде всего — шкаф; Мизар вытащил из-под подушки усопшей ключи, переворошил белье на полках, выбросил вещи из ящиков, а ящики вытащил, чтобы убедиться, нет ли за ними какого тайника. Ничего! Ничего! Тут он вспомнил о ночном столике, оторвал мраморную доску и перевернул столик — тщетно! Над камином на двух гвоздях было укреплено дешевенькое тонкое зеркало, он просунул за рамку узкую линейку, но оттуда полетели лишь черные хлопья пыли. «Ищи! Ищи!» Тогда, чтобы не видеть больше устремленных на него разверстых глаз, он опустился на четвереньки и принялся негромко выстукивать плитки пола, стараясь по звуку обнаружить полое место. Некоторые плитки были неплотно пригнаны, он выломал их. Ничего, опять ничего! Мизар поднялся с колен и вновь ощутил на себе взгляд покойницы; тогда он повернулся к ней, вперил взор в ее застывшие зрачки и снова заметил сведенные гримасой губы, она грозно усмехалась! Больше не оставалось сомнений — она издевалась над ним. «Ищи! Ищи!» Его бросило в жар, и он подошел к самой постели, в нем зародилось внезапное подозрение, и от этой кощунственной мысли его бескровное лицо побледнело еще сильнее. И с чего это он решил, что она не унесла с собой свою тысячу франков? Может, она именно так и задумала поступить! И тогда Мизар отважился сорвать с покойницы одеяло, он раздел ее догола и обследовал каждую складку тела. Она велит ему искать? Хорошо же, он так и сделает. Он обшарил всю постель, приподнял труп, ощупал простыню, разворошил волосы Фази, засунул руку по самое плечо в соломенный матрас. И снова ничего не нашел. «Ищи! Ищи!» С измятой подушки на него по-прежнему смотрели неподвижные глаза, в которых притаилась насмешка.

Дрожа от ярости, Мизар торопливо оправлял постель, и в это время в комнату вошла Флора — она уже возвратилась из Дуанвиля.

— Сказали послезавтра, в субботу, к одиннадцати, — объявила девушка.

Флора говорила о похоронах. При взгляде на запыхавшегося отчима, она тотчас же поняла, что он делал в ее отсутствие. С презрительным равнодушием она бросила:

— Напрасно стараетесь, вы их все равно не найдете.

В ее словах Мизару послышался вызов. Подступив к девушке, он прошипел сквозь зубы:

— Она их дала тебе? Ты знаешь, где они?