Читаем Собрание писем полностью

Слышу, что ты скорбишь много о том, что вам много стужают N лесные татие; не только рубят ваш лес, но еще и угрожают разными угрозами. Противу таких угроз противопоставим псаломское слово: Господь просвещение наше и Спаситель наш, кого убоимся; Господь защититель живота нашего, от кого устрашимся. Аще ополчится на нас полк, не убоится сердце наше: аще возстанет на нас брань, на Него уповаем. И паки: живый в помощи Вышняго в крове Бога небеснаго водворится. Яко на Мя упова и избавлю и: воззовет ко Мне и услышу его: с ним есмь в скорби, изму его и явлю ему спасение его.

Все это пишу тебе для того, чтобы ты не унывала и паче меры не скорбела и много не устрашалась от угроз лесных татей, приходящих во множестве с топорами.

У нас года два назад был подобный случай: монастырския дачи смежны с казенными лесными дачами, где по местам в караулках живут по одному солдату. Один караульный, заметив порубку, отправился туда на лошади с копьем, ружьем и, кажется, с пистолетом. Подъехав тихо, нечаянно наткнулся прежде на лежащие топоры. — Мужики почему-то еще не начинали рубить, а вдали стояли и толковали о чем-то. — Сметливый солдат слез тихо с лошади и переложил их топоры в другое место, потом сел на лошадь и подъехал к ним с выговором: зачем они рубят казенный лес; а мужики, разумеется, отвечали ему по-своему и хотели его прогнать или схватить. Солдат был один, а мужиков шестеро. — Караульный, как вооруженный, не испугался и, заметив, что один мужик стал заходить сзади, то, чтобы не убить совсем этого дерзкаго, сделал выстрел ему прямо в ноги. Ружье было заряжено дробью, и дробь эта влепилась мужику в ноги. Мужик этот долгонько поболел, а остался жив и выздоровел. И теперь эти мужики побаиваются ездить в этот участок и рубить лес. — Я пишу все это для того, так как у ваших караульных есть ружья, то заряжали бы их дробью и в крайней нужде и необходимости не стреляли бы иначе, — как только в ноги, тогда человек останется жив. Разумеется на угрозы отвечать угрозами чрез начальство, и тогда хоть немного, да смирятся бунтовщики эти; также не нужно много и скорбеть, если окажется малая порубка. Весь ваш лес не порубят.

<p>173. Об утверждении общины и о том, что скорби должно переносить терпеливо</p>

Наудачу пишу тебе в N может быть, письмо мое тебя там и застанет. Если ты была у П. или в консистории, то всячески узнала, что община… утверждена… со всеми недвижимыми имуществами.

Теперь благовременно по многим причинам для N общины просить другого священника, если не прямо, то как бы в помощь о N, так как последнему предложат разъезды в N или ради земли, или ради помещения там N, чтобы более не являлся в N и не куролесил. А нам с тобой предложит возмогать о Господе и в державе крепости Его и не очень принимать к сердцу неудобных встреч и обстоятельств. Молитвы великих странников да покроют нас. Они милостивы и сострадательны, и, сбивающимся с пути могут указать настоящую дорогу, да еще молочным кулешем подкармливают, хотя ложки их и не совсем аккуратны. Помни этот кулеш, когда неприятную похлебку ешь. Как ни мерекай туда и сюда, а нигде не избежишь труда. Не ложно слово Самого Господа: «в мире скорбни будете». Значит, в целом мире нигде скорбей не избежим. Поэтому и предписывается другое Евангельское слово Господа: «будите мудри яко змия, и цели яко голубие; и в терпении вашем стяжите души ваша; претерпевый до конца, той спасен будет». И еще: «больше сея любве никтоже имать, да аще кто положит душу свою за други своя». И апостол пишет: «любы николиже отпадает». Еже буди всем нам получити милостию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа.

Приписка о. Амвросия. Аминь! Аминь! Аминь! многогр. и. Амвросий. Молись о мне недостойном и неисправном, всех учу, а сам делать ничего не хочу, а только смотрю, что под столом.

<p>174. Искушения неприятны, но полезны</p>

… Как-то ваши дела идут и к какому концу грядут? Впрочем, как бы они ни шли, не мимо идет слово Писания, глаголющее: в терпении вашем стяжите души ваша; и — претерпевый до конца, той Спасен будет. Не приидох бо, глаголет Господь, воврещи мир на землю, но меч. Св. Иоанн Лествичник, объясняя слова сии, говорит: чтобы разлучить боголюбивых от миролюбивых, и смиренномудрых от славолюбивых. А из г. Ливен приезжающие к нам часто повторяют слово, значение котораго я не совсем ясно понимаю: «толкач муку покажет». Должно быть, когда толкут человека-христианина, то и покажется, какая в нем мука, первой руки или второй, или третьей. И св. Иаков, брат Божий, пишет, что человек неискушен неискусен. В паремиях преподобным читается: якоже злато в горниле искуси их. Искушения неприятны, а полезны; да и податься от них некуда, по сказанному: в мире скорбни будете. Значит, в целом мире безскорбнаго места не найдешь; везде к одному заключению придешь, что потерпеть нужно. Другаго средства к избавлению нет.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука
1984. Скотный двор
1984. Скотный двор

Роман «1984» об опасности тоталитаризма стал одной из самых известных антиутопий XX века, которая стоит в одном ряду с «Мы» Замятина, «О дивный новый мир» Хаксли и «451° по Фаренгейту» Брэдбери.Что будет, если в правящих кругах распространятся идеи фашизма и диктатуры? Каким станет общественный уклад, если власть потребует неуклонного подчинения? К какой катастрофе приведет подобный режим?Повесть-притча «Скотный двор» полна острого сарказма и политической сатиры. Обитатели фермы олицетворяют самые ужасные людские пороки, а сама ферма становится символом тоталитарного общества. Как будут существовать в таком обществе его обитатели – животные, которых поведут на бойню?

Джордж Оруэлл

Классический детектив / Классическая проза / Прочее / Социально-психологическая фантастика / Классическая литература