Читаем Собрание писем полностью

Давно старинные люди решили, что искушения ходят не по лесу, а по людям. Впрочем, унывать и малодушествовать паче меры не должно. Силен Господь исправить и наше дело, как исправил царя — пророка Давида, когда возставал на него естественный сын его. Будем подражать св. Давиду в смирении, не только во внутреннем, но и во внешнем. Он не отверг несправедливых обвинений и укоризн от Семея, до проклятия, и за то возвратил ему Господь и милость Свою и царство. Не будем и мы себя оправдывать совершенно по человеческому чувству, а будем судить себя по Слову Божию. Св. Исаак Сирин говорит, что самооправдание в Евангельском законе не означено. И апостол пишет: не похвалится всяка плоть пред Богом. Аще речем, яко греха не имамы, себе прельщаем. Положим, что в действиях наших были предположения добрыя и благая, касательно управления вверенных нам душ. Но никак не можем сказать о себе с уверенностию, что мы всегда поступали так, как должно было и как требовала телесная и душевная нужда ближних наших. Господь говорит в Евангелии: милости хощу, а не жертвы (Матф. 12, 7; Осии. 6, 6); и заповедал прощать согрешающаго против нас до седьмдесять крат седмерицею. Мы же по немощи человеческой бываем иногда и настойчивы в своих распоряжениях или предположениях: и думаю, что эта-то настойчивость не всегда была и бывает благовременна и уместна, и по большей части причиняет скорбь, как нам самим, так и другим. Если ты совершенно права, то я ублажаю тебя, потому что хотя и многи скорби праведным, но сказано во утешение, что от всех их избавит я Господь. Но сомневаться в этом заставляет слово Писания: никтоже чист пред Богом, аще и един день жития его. Поэтому основательнее смириться перед Богом и людьми, и должно молить с благопокорностию Всеблагаго Господа, чтобы Сам Он, ими же весть судьбами направил и привел неустроенныя обстоятельства к полезному концу. Сверх того, не должно забывать, что мы имеем исконнаго врага рода человеческаго, который всеми мерами старается путать людей чрез их собственныя немощи. Не забудем примера, как поступил Господь, когда привели пред Него жену грешную злые иудеи. Но бесы еще злее таких людей. Иудеи постыдились, будучи обличаемы, и уходили един по единому. Но о демонах св. отцы пишут, что они безстыдны и, будучи отгоняемы и отвергаемы, опять возвращаются.

Все это пишу тебе, желая преклонить на милость к согрешающим, да и сама получишь милость от Господа. Сказано: милуяй помилован будет. И паки, Слово Господне чрез пророка: аще изведеши честное от недостойнаго, яко уста мои будеши. Если же сестры, с своей стороны, будут непреклонны и непокорны, то оне и пожнут, что сеют. Ты же можешь получить мзду свою от Господа за труд свой и за прискорбное скорбение, и за искреннее о них попечение, аще вся сия потщишися творити и сотворити о Господе. Аминь. Буди, буди!

<p>124. О сомнениях, вызываемых добровольным оставлением начальственной должности</p>

В одном письме пишешь мне, что ты очень довольна тем, что оставила казначейскую должность; а в другом письме пишешь, что тебя очень безпокоит помысл и до изнеможения стужает, что будто ты смертно согрешила, что отказалась от казначейской должности пред владыкою милостивым и незлобивым. Не явно ли противоречие в твоих письмах и в твоих словах? Не открывается ли из этого, что иное ты мне писала, а иное думала? На словах была покойна, а на самом деле безпокоилась, что лишилась казначейской чести и сопряженнаго с нею значения в монастыре. А кто сам захочет искать чести, тот будет получать одно только безчестие и с этим сопряженную скорбь. Впрочем, чувство это очень тонкое, которое может укрываться и от нас самих; обнаруживается же только выказывающимся противоречием: не хочу и скорблю, не согрешила ли смертно уклонением от казначейской должности? Если Григорий Богослов и святитель Тихон Задонский не согрешили смертно, что оставили святительския кафедры, то нам малейшим никак не может вмениться в грех, что отказались от должности среди великой неурядицы и мятежа, когда угрожала явная опасность попасть в подначальное заточение, из которого не без великаго труда и скорби едва-едва выкарабкался твой главный товарищ, и то при содействии только великаго и сильнаго лица. Впрочем, и тут еще не конец, а настоящий конец будет на Страшном Суде Божием; когда должно отдать отчет Богу за те души, которыя начальствующие должны пасти, руководить и спасать. Если бы угодно было Богу и тебя вывести на это поприще, то не должно забывать сказанных слов об ответственности других. А пока нужно позаботиться о спасении собственной души своей. Ты видела в сонном видении венок, замкнутый крестом; то и должно оставлять все человеческия мнения и расчеты, а помнить, что венок этот достигается небезскорбным несением Евангельскаго креста, как Сам Господь говорит: иже хощет по мне идти, да отвержется себе, и возмет крест свой, и по Мне грядет.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука
1984. Скотный двор
1984. Скотный двор

Роман «1984» об опасности тоталитаризма стал одной из самых известных антиутопий XX века, которая стоит в одном ряду с «Мы» Замятина, «О дивный новый мир» Хаксли и «451° по Фаренгейту» Брэдбери.Что будет, если в правящих кругах распространятся идеи фашизма и диктатуры? Каким станет общественный уклад, если власть потребует неуклонного подчинения? К какой катастрофе приведет подобный режим?Повесть-притча «Скотный двор» полна острого сарказма и политической сатиры. Обитатели фермы олицетворяют самые ужасные людские пороки, а сама ферма становится символом тоталитарного общества. Как будут существовать в таком обществе его обитатели – животные, которых поведут на бойню?

Джордж Оруэлл

Классический детектив / Классическая проза / Прочее / Социально-психологическая фантастика / Классическая литература