Собрание палийских джатак

А в Ганге тогда обитал один крокодил. И вот как-то раз крокодилиха, носившая в чреве детёныша, увидела на берегу огромную обезьяну, и нестерпимо захотелось ей отведать её сердца. И сказала она тогда супругу: "Господин мой, я умираю от желания попробовать, каково на вкус сердце того предводителя обезьян!" – "Жена моя, – сказал ей в ответ крокодил, – я обитаю в воде, а обезьяна – на суше. Как, скажи на милость, я сумею её изловить?" – "Уж как-нибудь исхитрись, – ответила крокодилиха, – иначе я просто умру!" – "Ну ладно, – поспешил её успокоить крокодил, – не тревожься, я знаю, как сделать так, чтобы ты полакомилась обезьяньим сердцем!"

И вот раз, когда бодхисаттва, напившись воды, сидел на берегу Ганга, крокодил подплыл поближе и заговорил с ним. "О Индра средь обезьян! – воскликнул он. – Скажи, почему ты никогда не покидаешь привычного места и питаешься скверными плодами, когда на том берегу Ганга так много деревьев манго и лабуджа, – просто нет им конца! – и плоды их сладки, будто мёд! Почему бы тебе не переправиться через Ганг и не полакомиться плодами на том берегу?!" – "Дорогой крокодил, – отвечала обезьяна. – Ганг глубок и широк, как мне его переплыть?" – "Что ж, – молвил крокодил, – если не побоишься, садись мне на спину, и я перевезу тебя через реку".

Обезьяна поверила крокодилу и согласилась. "Ну, иди же сюда! – сказал тогда крокодил. – Полезай ко мне на спину!" Обезьяна так и сделала. Но только они отплыли от берега, как крокодил вдруг нырнул под воду. "Друг любезный, – закричала обезьяна, – что за шутка! По твоей милости я оказалась в воде!" А крокодил ей в ответ: "Ты что ж думаешь, я потащил тебя через реку из добрых побуждений, следуя дхамме? Да просто моей жене, которая носит детёныша, смерть как захотелось отведать твоего сердца, и теперь её желание очень скоро исполнится!" – "Дружище! – воскликнула тогда обезьяна, – хорошо, что ты предупредил меня об этом, ведь если бы мы, обезьяны, носили при себе сердце, когда скачем по ветвям, оно давно бы уже разбилось на мелкие кусочки!" – "Неужто?! – подивился крокодил. – А где же тогда вы храните свои сердца?" Бодхисаттва вместо ответа указал крокодилу на росшее неподалёку от них, на берегу, фиговое дерево, с которого гроздьями свисали созревшие плоды. "Вон, – сказала обезьяна, – видишь: там, на смоковнице, висят наши сердца?!" – "Вижу, – ответил крокодил, – если ты отдашь мне своё сердце, я, так и быть, не дам сгубить тебя!" – "Ладно, – согласилась обезьяна, – вези меня тогда к дереву, и ты получишь то, что с него свешивается!" Крокодил подплыл с обезьяной к смоковнице. Бодхисаттва спрыгнул с крокодильей спины и, взобравшись на дерево, уселся на ветке. "О глупый, глупый крокодил! – сказал он. – Ты поверил, что на свете есть твари, которые хранят сердца на верхушках деревьев?! О глупец, я перехитрил тебя! Да будет плодом твоих усилий вот этот недозрелый плод! Тело твоё воистину огромно, а ум ничтожен!" И, желая пояснить эту свою мысль, бодхисаттва спел тогда такую гатху:

"За рекой мне не надо ни манго, ни хлебных плодов –

Ничего нет вкуснее смоковницы наших садов!

Твоё тело могуче, да разум твой хил,

Ты обманут – и прочь от меня, крокодил!"

И крокодил в печали и горести, будто глупец, лишившийся тысячи золотых, поспешил ни с чем восвояси".

Заканчивая своё наставление в дхамме, Учитель так связал перерождения и истолковал джатаку: "Крокодилом в ту пору был Девадатта, крокодилихой – отроковица Чинча, обезьяной же был я сам".

Джатака о царе Бхару

Sutta pitaka. Khuddaka nikāya. Jātaka. Duka-Nipata. 213 Bharu-Jataka.

Перевод с пали Б.А. Захарьина.

Словами: "Святых отцов поверг в раздор..." Учитель – он жил тогда в роще Джетавана – начал повествование о царе Косалы. Как гласит молва, в те времена люди выказывали Всеблагому и его братии великий почёт и подносили щедрые дары. Ибо сказано: "Всеблагой о ту пору был многославен и почитаем, и, поклоняясь ему и взирая на него с благоговением, люди дарили ему и братии богатые дары – одежды и яства, утварь и напитки, снадобья и всё прочее, что было им потребно. Иным же общинам и бездомным скитальцам жертвовали самую малость, нисколько их не почитая". И вот те бхиккху, видя, что почёта и подношений достаётся им всё меньше, стали тайно сходиться днём и ночью и роптать: "С той поры как появился этот подвижник Готама, нас уже не чтут, как прежде, и не одаривают подношениями. Готама же осыпан дарами, ему – почёт и слава! Отчего же, почему так везёт ему?!" И один из них сказал: "Подвижник Готама заполучил себе наилучшее место во всей Джамбудипе, живёт на высотах, вот отчего он и благоденствует!" И тогда бхиккху решили: "Раз так, устроим-ка и мы свой монастырь близ Джетаваны и тоже будем с подношениями!" Однако взяло их сомнение: "Ведь если поселиться там без ведома царя, братия Готамы воспротивится. Поэтому поднесём царю мзду, и, получив достаточно, царь не будет уже столь неколебим и дозволит нам обосноваться в Джетаване!"