Собор под звездами

-Самим нужно становиться лучше, а не внешних виновников искать, - басил протодиакон. – «Спасись сам, и тысячи вокруг тебя спасутся». Одни во время кораблекрушения свои спасательные жилеты детям отдают, а другие, ради спасения своей задницы, женщин из лодок выпихивают… А ведь раньше, во время беды мы объединялись: русские, украинцы, грузины… Что с нами? Обидно, аж сердце рвется…. «Эпоха перемен» … Олигархи, предатели, политики… Запад нас ненавидит именно за православие, учащее придерживаться твердых принципов и оставаться верными Законам Бога. Они требуют(!) что б мы приняли диктатуру толерантности, при которой права «сексуальных меньшинств» защищены лучше прав большинства, и называют это «позитивной дискриминацией». А мы говорим: «Хватит кадить толерантности! Аллилуйя верности Богу!» И их корежит от этого…Они подменяют своими законами Законы небесные, а ведь это и называли древние «антихристом» = подменяющим Христа… «Антихрист» это вообще не личность, это, скорее, должность и мировоззрение… Материальное преобладает над духовным многократно! А ведь еще Льюис напоминал: «Ты не человек, у которого есть душа», ты – «душа у которой есть тело»! Но все это временно! Бывали времена и хуже – 1812, Смутное время, революция, Гитлер… Чем темнее ночь – тем ближе рассвет…

-Уверен? – горько спросил Василий Иванович.

-Нет, – честно ответил отец Сергий. – Просто это – единственная надежда. Что б все это прекратить, люди должны понять, что духовное важнее материального… и тогда у них будет и материальное… Ну как можно променять душу на богатства?! Не в тот дом и не те богатства тащат…Все материальное рано или поздно исчезнет, измениться, преобразуется, а это все, - он обвел рукой вокруг себя, показывая на собор. – Останется во веки веков… Хотя и «веков» тоже не будет… Как не будет времени. А вот настоящий Дом, Дом, где тебя любят и ждут – останется… И душа останется… Как можно этого не понимать?!

 Махнул рукой, и, не дожидаясь ответа, укатил на своем «байке», расстроенный. Следом ушел и Василий Иванович. Онисин запер двери и вернулся в храм.

  Мощные стены отрезали уличный шум. Сергей с тоской огляделся. С икон на него смотрели те, кто не предавал. Те, кто сделал выбор между материальным и духовным. Те, кто обрели уже свой Дом и говорили на одном языке, не ведающем разногласий и брани…Дом, так не похожий на этот мир…

 В кармане завибрировал телефон.

-Слушаю.

-Открывай, - сказал Гурин. – Я у черного входа.

 Он был весел и деловит. Продемонстрировав Сергею большую и тяжелую сумку, пояснил:

-Для тебя старался… Вот ты, наверное, думаешь: Димка- гад, угрожает, заставляет… А я тебя, дурака, из болота вытаскиваю.  Вот сейчас вскроем тайник, золотишко, или что там есть, аккуратненько изымем, дырку тщательно заделаем и никто никогда ничего не узнает. Я цемент принес, инструменты, белила – даже следа не останется. И будешь ты работать здесь, как раньше, только жить в собственной квартире и с пропиской, как полноценный человек, а не как гастарбайтер азиатский… Семью заведешь… Ну, показывай, куда идти…

 Они поднялись на второй этаж и прошли по «балкону» до пределов Марии Магдалины.

-Где?

- Вот здесь, - показал Онисин. – Только делай все это сам…

 Гурин с усмешкой посмотрел на него:

- Понимаю… Партизанов немцам сдал, а на спусковой крючок нажимать брезгуешь... Логично… Серега, не устраивай комедию, хорошо? Потерпи полчаса и все кончиться. Ладно, стой, смотри, я все сам сделаю… И клад достану, и деньги принесу на блюдечке с голубой каёмочкой… Эх, не ценишь ты меня!.. Это не они, а я твой «ангел-хранитель» …

-Скорее уж змей-искуситель, - мрачно сказал Онисин.

- Да как угодно, - пожал плечами Гурин. – Ну-с, приступим…

 Онисин отвернулся, морщась от звука ударов. И ненавидел себя еще больше: смелости не хватало даже просто смотреть на дело рук своих…

-Ага! – радостно сообщил Гурин. – Здесь какая-то ниша… Сейчас расширим… Есть! Серега, здесь что-то есть! Ну-ка…

 Пачкаясь кирпичной крошкой, он осторожно, двумя руками извлек полуистлевший мешок, осторожно опустил на пол.

- Что-то маловат сверточек, - проворчал он, тщетно шаря рукой в отверстии. – И больше – ничего? Надеюсь, там хоть камешки?

 Он развернул тряпки и изумленно-обиженно уставился на Онисина:

-Это что? Вот ради этого весь сыр-бор?

 Сергей присел на корточки рядом с ним, разглядывая несколько орденов и крест.

- Даже крест не золотой, - раздраженно комментировал Гурин, вертя его в руках, - Да еще и поломанный, с дыркой какой-то… Вот еще один, медный… Что-то написано…

- «Не нам, не нам, но имени Твоему», - не читая, сказал Онисин. – Это наградной крест 1812 года… А на втором дырка – от пули… Это награды священников полка, полученные ими в походах… Скорее всего – часть полкового музея. То, что успели спрятать от большевиков…

- А не могли они что-то поценнее спрятать?! – раздраженно спросил Гурин. -  Что за бред?! Разве это – клад? Здесь ошибка какая-то… Там же четко сказано: «Сокровищем храма тебя одарит»! Это что – сокровища?!