Соблазнительный шелк

— У меня есть идеи, — возбужденно продолжил он. — Мы можем заняться этим вместе. У многих аристократов есть свой бизнес. Я могу писать, и у меня есть средства, чтобы создать журнал. Пусть это будет модный журнал. У меня есть и другие идеи относительно расширения бизнеса. Ты всегда говорила, что являешься величайшей модисткой мира. Я могу помочь тебе заставить весь мир это понять. Выходи за меня, Марселина!

Это несправедливо.

Да, она мечтательница. Людям свойственно мечтать. У нее и сестер были разные мечты, и некоторые из них они воплотили в жизнь.

Кливдон предлагает красивую мечту. Но он видит только ее лучшую часть.

— Деловые интересы других аристократов, — сказала она, — связаны с собственностью. И грандиозными проектами. Они владеют шахтами, вкладывают средства в каналы и железные дороги. Они не открывают маленькие магазинчики и не продают женскую одежду. Свет никогда не простит тебя. Сейчас не старые времена. И общество не столь терпимо, как раньше.

— Мне не интересно общество, — заявил герцог, — и не нужно его одобрение. Я верю в тебя и в то, что ты делаешь, я хочу быть частью этого.

Он не понимает, что говорит. Он не понимает, что значит лишиться уважения общества, стать изгоем. Зато ей это хорошо известно.

Даже если бы он был в состоянии понять и принять это, оставалась одна загвоздка — в том, кто есть она, Марселина.

У нее не осталось выбора. Ей придется проявить благоразумие. Нет смысла мечтать о несбыточном.

Герцог внимательно наблюдал за ней, ожидая ответа.

Марселина опустила руки, которыми обнимала себя за плечи, и сложила ладони перед собой, словно собираясь молиться.

— Спасибо, — тихо сказала она. — Ты очень добр и благороден. И поверь, твое предложение для меня большая честь. Знаю, что так и принято говорить, но, поверь, я искренне…

— Марселина, не надо…

— Но, нет, ваша светлость, я не могу выйти за вас замуж.

Она видела, как он побледнел, и отвернулась, чтобы не стать слабой. Она подошла к двери, ведущей в задние комнаты, открыла ее, вышла и очень тихо закрыла ее за собой.

Кливдон вышел из магазина и, ничего не видя перед собой, пошел по Сент-Джеймс-стрит. Дойдя до конца улицы, он остановился и тупо уставился на дворец Святого Джеймса. В голове шумело. Он не слышал, как его окликнули. Все посторонние звуки заглушал шум в голове.

— Какого черта, Кливдон? Что с тобой происходит? Я охрип, пытаясь до тебя докричаться. И едва тебя догнал! Ты совершаешь одну глупость за другой. Я видел, что ты вышел из того магазина! Дебил!

Кливдон обернулся и взглянул на Лонгмора.

— Настоятельно рекомендую не провоцировать меня, — холодно сказал он. — У меня не слишком хорошее настроение. Очень хочется дать кому-нибудь в морду. Ты вполне подойдешь.

— Ничего не говори! Позволь, я угадаю, что произошло. Портниха тоже не захотела тебя. Какой пассаж! Сегодня не твой день. И, пожалуй, не твоя неделя.

Желание швырнуть Лонгмора в фонарный столб, в забор или прямо в грязь стало непреодолимым. Возможно, их заметит стража у дворцовых ворот и разнимет. Тогда Кливдон снова попадет в газеты.

Одним скандалом больше, одним меньше…

Герцог отбросил свою прогулочную трость, схватил Лонгмора за плечо, повернул лицом к себе и сильно толкнул. Лонгмор отскочил на несколько шагов.

— Дерись, как мужчина, — выкрикнул он. — Я тебя презираю!

Мгновением позже в воздухе замелькали кулаки. Два джентльмена пытались целенаправленно и методично забить друг друга до смерти.

Марселина попросила Софи закрыть магазин.

Она очень устала, чувствовала себя больной, но не легла в постель. Люси подумает, что мамочка заболела, испугается и может опять выкинуть какой-нибудь фокус.

В любом случае Марселина понимала, что не уснет. Ей необходимо сосредоточиться на моделировании красивой одежды. Это успокоит ее.

Она как раз пыталась придумать другую застежку к длинной мантилье, когда в комнату вошла Софи, за ней следовала Леони. Софи ничего не сказала раньше, но окинула сестру внимательным взглядом и поняла: что-то случилось. Даже надев непроницаемую маску, обычно используемую для карточных игр, невозможно скрыть эмоции от себе подобных.

Младшие сестры пришли узнать, что произошло, и успокоить ее. Так было всегда.

— Что с тобой? — тревожно спросила Софи.

— Кливдон, — ответила Марселина и с силой провела карандашом по бумаге. Карандаш сломался. — О, это нелепо! Я должна смеяться, но не могу. Вы не поверите.

— Конечно, поверим, — сказала Софи.

— Он дал тебе карт-бланш, — предположила Леони.

— Нет, он предложил мне выйти за него замуж.

Последовало короткое молчание.

— Похоже, он в брачном настроении, — после паузы проговорила Софи.

Марселина рассмеялась. И начала всхлипывать.

Но прежде чем она развалилась на части, к двери подошла Селина Джеффрис.

— О, мадам, прошу прощения. Но я только что была на улице. Ходила за лентами к мистеру Адкинсу — это в конце улицы. Выходя из его магазина, я увидела у дворца двух дерущихся джентльменов. Вокруг собрались люди — наблюдают за дракой.

— Два джентльмена? — переспросила Леони. — Ты хотела сказать, два бандита?