Соблазнитель душ

— Все уже давным-давно сделано. Деньги поступают в трастовую компанию в оффшорной зоне. Номер счета известен только мне. К сожалению, я не знаю, как переводить туда деньги без моего участия.

— Думаю, нам пора прикрыть эту операцию. Полагаю, денег там достаточно, чтобы справиться с любой непредвиденной ситуацией.

Беверли посмотрела на него.

— Странный ты человек, Пастырь. Тебе действительно наплевать на деньги.

— С чего ты это взяла?

— Ты никогда не спрашивал меня, сколько денег на этом счете. Тебе не хотелось это знать?

— Разумеется, хотелось. Но я как-то не задумывался об этом. Я знал, что этим счетом занимаешься ты.

Она улыбнулась.

— Я могла бы постоянно обкрадывать тебя, а ты ничего бы не узнал.

— Что бы ты ни делала, я все равно люблю тебя, — ответил Пастырь.

Глаза Беверли повлажнели.

— Ты все еще не спросил.

— Хорошо. Спрашиваю.

— Больше пяти миллионов долларов.

Пастырь присвистнул.

— Мне с трудом в это верится.

— Я представлю тебе полный отчет. Тогда ты поверишь.

— Я не предполагал, что накопится такая сумма. Теперь у тебя действительно есть работа.

— О чем ты?

— Нам надо найти способ использовать эти деньги на помощь самым нуждающимся. В этом мире слишком много больных и голодных, чтобы деньги просто лежали в банке.

— Вспомни, ты завел этот счет на случай, что Рэндл попытается вышвырнуть тебя вон.

Пастырь встал, подошел к окну, выглянул. Один из автобусов Черчленда остановился у часовни. Пассажиры выходили на улицу и направлялись к дверям. Он повернулся, посмотрел на Беверли.

— Поверишь ли, мне теперь все равно, вышвырнет он меня или нет.

Она не ответила.

Пастырь вернулся к столу, встал рядом с Беверли.

— Я основал эту церковь, чтобы привести к Богу больше людей, и мне это удалось. И Рэндлу этих людей не остановить, буду я здесь или нет.

ГЛАВА 8

Джейн открыла дверь, заглянула в кабинет. Пастырь поднял голову, оторвавшись от документа, который читал. Она вошла.

— Уже третий час ночи. Ты собираешься ложиться спать?

— Сначала я должен просмотреть эти бумаги. Завтра заседание совета директоров.

Она села в кресло.

— Католики абсолютно правы, запрещая священникам жениться.

Он положил бумагу на стол.

— Почему ты упомянула об этом?

— Потому что опять подумала о нашей совместной жизни.

Невозможно одновременно быть священником, мужем и отцом. На все не хватает времени. Приходится устанавливать приоритеты. И теперь я знаю, что у тебя на первом месте.

— Тебе известно, сколько у меня работы.

— Известно.

— И легче не становится. Наоборот, наваливается все новая работа.

— А для нас остается все меньше и меньше времени. Раньше мы иногда проводили вечер вместе. За последние три или четыре месяца нам только однажды удалось пообедать в кругу семьи.

Он молчал.

— И я уже не помню, когда мы в последний раз трахались. Я не так уж наивна и понимаю, что огонь, горевший столь ярко при наших первых встречах, не может пылать с той же силой, но с моей стороны логично предполагать, что хоть какие-то искорки да остались. Я не могу не думать о том, что тебе, возможно, скучно со мной, что я тебя не возбуждаю, а может, ты ищешь утех на стороне.

— Дело не в этом, — ответил он. — Мне сорок один год, и во мне поубавилось юношеской энергии.

— Виноват не возраст, а твоя работа. Вот куда уходит вся твоя энергия.

— Ты, скорее всего, права.

— Не знаю, что происходит со мной. — Ее глаза наполнились слезами. — Ты даже не представляешь себе, что мне приходится делать, чтобы уснуть. Иногда я принимаю таблетки. А случается, выкуриваю «косячок», а потом воображаю черт знает что и мастурбирую до полного изнеможения.

— Извини. Я и подумать не мог…

Она вскочила.

— Конечно, не мог. Разве ты можешь о чем-то думать помимо своей работы? По сравнению с ней все остальное — ничто!

Она сорвала с плеч халат и через стол швырнула в него. Ее обнаженное тело блестело в свете настольной лампы.

— Посмотри на меня! Ничего не изменилось. Все осталось таким же. Я не состарилась и не превратилась в уродину.

— Нет. — Он смотрел на Джейн. — Ты прекрасна.

— Нет, ты прекрасна, — с сарказмом повторила она. — Скажите мне, мистер Пастырь, если бы перед вашим столом разделась другая женщина, вы бы тоже не сдвинулись с места и отреагировали вежливым «ты прекрасна»?

Молча он поднялся, с халатом в руках обогнул стол, направился к ней. Попытался накинуть халат ей на плечи.

Она вывернулась, и халат упал на пол.

— Не трогай меня! Мне не нужно, чтобы ты трахал меня из жалости!

Она шагнула к двери, открыла ее.

— Ты был прав, — холодно продолжила она. — Какая же я дура. Мне следовало сделать аборт, как ты и предлагал!

Несколько мгновений он смотрел на закрывшуюся дверь, поднял халат, вернулся к столу. От халата шел слабый запах ее духов. Он бросил халат в кресло, сел за стол, долго смотрел на халат. Наконец, положив на стол сцепленные руки, коснулся их лбом.

— Я ничего не понимаю, Господи, — прошептал он. — Объясни мне. Что со мной происходит?