Соблазнитель

— Хорошо, хорошо, может, я смогу поговорить об этом со своей мамой, — сказал Тристан.

— Фокус в том, чтобы не спрашивать разрешения. Просто поставь ее перед фактом, что лучший, мать вашу, воин в мире пригласил тебя потренироваться с ним, и что ты поедешь.

На этот раз я шагнула вперед.

— Магни, немедленно прекращай манипулировать мальчиком. И следи за своим языком, когда находишься в моем доме и перед впечатлительными детьми.

Магни пригвоздил меня взглядом и скрестил руки на груди.

— Или что? И на меня наложишь проклятие?

— Она выставит тебя за дверь, — тон Финна был сух, как песок. — Каждый раз, когда я ругаюсь, Афина выгоняет меня из дома.

Магни покачал головой.

— Клянусь, пять дней на Родине, а ты уже размяк как баба. Тебе лучше побыстрее вернуться, или ты начнешь говорить «пожалуйста» и тому подобное дерьмо.

— Хорошего дня, Магни. Боюсь, мы вынуждены попрощаться, — объявила я и пожалела, что позволила детям познакомиться с ним. Их родители придут в ужас, когда узнают о неподобающем общении между Финном и Магни. Оскорбления и ругательства были неприемлемы в таком просвещенном обществе, как наше.

— Я надеюсь на скорую встречу, Тристан, — сказал Магни, — и просто потехи ради проведем с тобой тест на отцовство, когда ты сюда приедешь. Я подозреваю, что они напортачили в клинике бесплодия и использовали при твоем зачатии сперму Финна.

От того как просияло лицо Тристана, мою кожу начало покалывать от предчувствия, что этот разговор изменит жизнь мальчика. Он был очарован Северными землями еще до того, как Финн появился в его школе, и теперь он сам хотел стать северянином.

Глава 22

Последняя ночь вместе

Финн

Атмосфера между мной и Афиной была напряженной весь день. Ее слова прошлой ночью о том, что она открыла мне свое сердце, напугали меня. Подобно воину, поднимающему свой щит для защиты, я напомнил ей, чтобы она не влюблялась в меня, и отказался анализировать свои чувства к ней.

У меня действительно были к ней чувства. Мне становилось все труднее отпускать шутки и делать вид, что мне все равно.

— Как думаешь, есть шанс, что Тристан твой биологический сын? — спросила она меня, когда мы ложились спать прошлой ночью.

— Нет, я никогда не сдавал сперму, так что это невозможно, — ответил я и устроился поудобнее на кровати рядом с ней. — Хотя, знаешь, было бы потрясающе стать отцом.

— Как сложилась бы жизнь Тристана, если бы он вырос в Северных землях? — спросила Афина, положив руку между подушкой и подбородком.

— Ты провела со мной девять дней, так что наверняка стала кем-то вроде эксперта по северянам, не так ли? Думаю, ты уже знаешь ответ на этот вопрос.

— Тогда могу я спросить тебя кое о чем другом? — выдохнула она.

— Да.

Афина сглотнула, прежде чем задать вопрос.

— Почему ты так боготворишь Магни?

— Я не боготворю его. Он просто мой лучший друг, вот и все.

— Но как ты можешь дружить с тем, кто похищает женщин? — Она прищурила глаза. — Держу пари, он даже убивал людей.

— Во-первых, Магни не занимается похищением женщин. Он похитил только тебя. Во-вторых, его работа заключается в обеспечении мира и стабильности в Северных землях. Конечно, он убивал людей. Если бы он этого не делал, эти люди убили бы его и его семью.

Между ее бровей образовался маленький треугольник, когда она нахмурилась.

— Ты дружишь с убийцей.

— Не называй его так. Магни — воин, Афина. К тому же чертовски хороший.

— Но человеческие жизни бесценны.

— Мне жаль говорить тебе об этом, но некоторые люди — подонки, которые приносят другим только страдания и боль.

Афина заговорила тихим шепотом.

— Но Финн, как Магни может жить в согласии с собой, не испытывая угрызений совести за те жизни, которые он отнял? Разве тебя это не беспокоит?

Я опустил взгляд, зная, что никогда не смогу ее переубедить, если не открою ей глаза.

— Ты думаешь, что все добрые и пушистые, — вздохнул я. — В тебе есть невинность и чистота, которым я завидую, и в то же время которые меня возмущают. Дело в том, Афина, что ты понятия не имеешь, что на самом деле происходит в мире. На что способны хорошие люди, когда речь заходит о выживании.

Афина лежала тихо и просто слушала меня.

— Ты говоришь о непредвзятости, но в то же время осуждаешь.

— Как ты можешь так говорить? — запротестовала она. — Я ведь не осуждала тебя, так?

— Да, но ты не знаешь худшего из того, что я сделал.

Ее глаза расширились.

— Если ты собираешься судить Магни за убийство, тогда тебе придется осудить и меня.

Афина моргнула в замешательстве, и ее ноздри расширились, когда она набрала полную грудь воздуха.

— Я тебе не верю.

— Это правда.

— Нет, я чувствую в тебе доброту. Если бы ты был убийцей, я бы это почувствовала, — воскликнула она и продолжила растерянно моргать своими зелеными глазами.

Было заманчиво позволить ей поверить в это, но, очередной раз глубоко вздохнув, я открыл ей свой секрет.

— Когда мне было пятнадцать лет, я убил одного из своих наставников.

Она потрясенно выдохнула.

— Нет.

— Да.

— Это был несчастный случай?

Я приподнялся на локте и покачал головой.