Соблазнить тьму

До нее донесся чей-то смех. Затем, чем дольше она шла, тем сильнее смех сливался с музыкой и звоном бокалов. Даже… со стонами? Обычно все двери во дворце были открыты, через них легко пройти, но сегодня… сегодня ночью… вход в бальную комнату занавесили черным бархатом.

Манус отодвинул материал в сторону и пропустил ее вперед. Она нерешительно вошла. И ахнула. Вампиры были повсюду. Они держали кубки, наполненные кровью, пока пили, смеялись и танцевали. Обнаженные люди выстроились вдоль дальней стены, закуска на выбор. Мужчины и женщины всех размеров и цветов. Когда их выбирали, они делали шаг вперед и предлагали все части тела.

Девин и МакКилл висели под потолком. Они сидели в клетке, вцепившись в решетку, и смотрели на нее так, словно ждали. Принцессы Дэ-Элла и Джалин стояли под ними, смеялись и бросали мелкие кусочки человеческой пищи им под ноги.

Когда она увидела Девина, из ее груди вырвался всхлип. «О, моя любовь. Мне так жаль». Ее рука вытянулась сама собой, желая ощутить прикосновение кожи к коже. Девин тоже протянул руку, но между ними было слишком большое расстояние.

Манус схватил ее за запястье.

— Сюда.

— Нет. — Он хотел увести ее от Девина? Ярость, которую она подавляла последние три дня, забурлила, перелилась, вспыхнула… зашипела. Словно в кровь добавили кислоту. И да, также появились те огненные шипы, стремящиеся растерзать её, как и обычно. — Я останусь здесь.

— Мы не уйдем из комнаты, — раздраженно сказал ей король. — Даю слово.

Между тем гнев вскипел, выйдя наружу и не желая больше скрываться. Она не спускала глаз с Девина, пока шла к помосту, где стояли два трона. Манус махнул ей занять тот, который рядом, и Брайд послушалась порывистым движением.

— Что ты делаешь с ними? Почему так с ними обращаешься? Двое гордых мужчин заточены в клетку, став объектом насмешек. «Я должна что-то сделать. Сегодня же». Но что? Она была сильной, но не могла победить сотни вампиров в этой комнате. Не одновременно. И не без риска для Девина, быть убитым. А его безопасность единственная безоговорочная часть ее стратегии побега

Манус нетерпеливо постучал пальцем по трону.

— Я созвал этот прием, чтобы показать тебе мягкую сторону этого великолепного города и его жителей. Посмотри, как им весело.

— Ага. За счет Девина.

— Так и должно быть. Он предатель.

— Нет. Не предатель.

В ее голосе сейчас было столько ярости, что от него зудела кожа. Шипы заострились и вонзились сильно и глубоко, и между грудей разлилось тепло. Брайд посмотрела вниз и увидела, что действительно истекает кровью, багровые разводы появились на ее мантии.

— Почему он тебе так нравится? — спросил Манус, не заметив произошедшего.

Она прикоснулась к крови, ее рука слегка задрожала.

— Почему это тебя так волнует?

— Не волнует. Просто любопытно.

— Ну, во-первых, он бы отдал за меня свою жизнь.

Не то чтобы такой эгоцентричный мужчина как король мог бы понять это.

— Уверена? Девин Таргон, которого я знаю, всегда стремился затащить новую женщину к себе в постель.

— Он был таким. Когда-то, — ответила Брайд. — И да, я уверена.

Посмотри, что он уже для нее сделал.

— Знаешь, я могу это доказать? Могу позволить ему умереть ради тебя. — Манус хлопнул в ладоши и повелел начать ночь развлечений. — То есть, если я отправлю его к Фионе, заставлю пожертвовать собой ради тебя, и она сделает с ним то же, что и с моим братом, ты пойдешь на все ради мести. Найдешь способ ее убить.

Она проигнорировала новую линию танцоров на полу.

— Я в любом случае найду способ, чтобы спасти его от такой судьбы. Но знаешь что? Сейчас ты достиг предела. Уже во второй раз угрожаешь ему, и я не собираюсь ждать третьего.

Боль… ох, эта боль… разрушает ее, поглощает. Убивает.

Впервые в жизни Брайд была рада ей и не пыталась бороться. Все больше и больше крови вытекало из раны на груди.

— В первый раз я позволила напугать себя. В это раз нет. Сейчас ты за все заплатишь.

Он рассмеялся. По-настоящему рассмеялся.

— Я услышал в твоем голосе смертный приговор. Возможно, наконец, встал на правильный путь.

Как смеет он спокойно говорить о предполагаемых мучениях Девина. Как смеет даже упоминать, что хочет использовать ее любимого подобным образом.

Она сидела там. Задыхалась, потела и истекала кровью.

— Ты. Не. Прав!

Последнее слово она выкрикнула, когда ярость затопила ее. Это словно волна, уничтожающая все на своем пути, даже шипы. Она смела ее сущность, окатив пламенем, расплавив все внутри и создав новую существо.

— Ох, да успокойся, — сказал Манус, не глядя на нее. — Я еще не решил пойти по этому пути.

Ее боль… ушла. А сила… не имела границ. Брайд чувствовала, как мощь наполняет ее, могла ощутить силу на вкус, почувствовать, как поет ее кровь, и вибрируют кости. У нее закружилась голова, словно она внезапно опьянела.

— Нет. Нет! — сказал Манус, и она услышала страх в его голосе. «Ее тело дрожит, как и у Фионы, — подумал он. — Она нефрети. Как я мог не понять?»

Брайд могла прочесть его мысли.