Соблазнить строптивого романтика

Ее руки впились в его плечи, и в тот момент она попыталась обмозговать всю новую информацию, а именно новые тактильные знания, которые раньше были недосягаемы. Например, каковы были его мускулы на ощупь; какие ощущения, когда его торс прижимался к ее груди; насколько разгоряченной была его кожа; как двигались его мышцы в их сложном танце. Анника хотела целовать его вечность. И Раньери словно услышал ее мысли, поэтому издал тихий стон, который эхом отзывался внутри ее, а затем отстранил девушку.

Анника отшатнулась назад, еле устояв на ногах, а затем села обратно на диван. И не потому, что он резко отстранился или как-то подтолкнул. Ноги ее, казалось, больше не функционировали должным образом, и всему виной его поцелуй, который продолжался всего несколько мгновений. А может, это вовсе не были мгновения. Может быть, он целовал ее всю жизнь.

Затем она заметила, что и сам Раньери тяжело дышал. Как будто его тоже тронул этот поцелуй.

— Я надеюсь, что все до единого единороги исчезнут из моей квартиры, — процедил он.

Но он не был похож на привычного ей Раньери. Раньше такой версии она еще не видела. Его голос был слишком груб, но от его бархатистости у нее набухли соски.

— А я надеюсь просыпаться каждый день в роли королевы Англии, — ответила Анника. — Но, судя по всему, ни ты, ни я не получим того, чего желаем.

— Не соглашусь.

Анника на протяжении долгих лет присматривалась к Раньери. Она каталогизировала его, как если бы он был артефактом в ее музее. Скрывать не стоит, что девушка тщательно его изучила. Но сегодня вечером ее взгляд на него изменился, будто они и вовсе не были знакомы до сих пор. Потому что теперь она знала, каков он был на вкус. Она знала, каково это, когда страсть пронзает ее в одно лишь мгновение, обдавая тело жаром. Теперь она знала…

— Я, возможно, тебя удивлю, но твое несогласие ничего не решает, — сказала она.

— Я намерен получить именно то, что хочу, Анника. Так было всегда и было бы неплохо, если бы ты об этом помнила.

Девушка хотела ответить что-то остроумное… что-то бунтарское. Она хотела настоять на своем и показать, что сильнее его. Но почувствовала, что не в состоянии этого сделать в данный момент. Она чувствовала себя слишком уязвимой. А его глаза золотого цвета были подобны расплавленной горячей жидкости, она наполнилась жаром, и еще немного — и девушку могло бы просто разорвать от ощущений, чего она так сильно боялась. Хуже всего было то, что, возможно, Раньери подозревал о ее чувствах.

Когда Раньери развернулся и вышел, она была лишь благодарна ему за такое решение. Серьезно, стоило бы быть благодарной. Но на самом деле данное решение было не в приоритете. Она осталась там, снова опустилась на диван и прижала пальцы к губам. Анника слегка надавила на них, надеясь напомнить себе о мгновении их близости. Или, возможно, переживая этот момент вновь уже в своей голове.

Анника оставалась там до глубокой ночи, ее тело все еще было охвачено теплом, а голова по-прежнему кружилась.

Она ожидала, что Раньери поприветствует ее на следующее утро с мрачными требованиями или списками задач, настаивая, чтобы она выполнила их, но его нигде не было. Анника обнаружила, что персонал убрал фигурки единорогов из мест общего пользования, хотя они оставили несколько в ее комнате. Как будто были обеспокоены тем, что она действительно любит эти статуэтки так сильно, как говорила чуть ранее. Или как будто он был обеспокоен этим фактом.

Но она не могла позволить себе думать о таких вещах. Это означало бы, что Раньери не так черств, как ей показалось. Вместо этого она решила придумать что-то получше, чтобы сломить его. Потому что именно вчера вечером она осознала, что может добиться своего. Он был близок к тому, чтобы сдаться. И если он сломается, Анника победит.

Девушка не раз уверяла себя, что именно к этому она стремится и хочет сломить его больше всего на свете. Несколько ночей спустя она подумала, что у нее есть шанс.

В последние несколько дней пришла суровая осень, с ненастной погодой и ветром, который пробирал ее до костей. Марисса одела ее для вечернего благотворительного вечера, выбрав платье из глубокого блестящего бархата, дополняя ее образ мягким сиянием розового золота.

— Мы воздержимся от других драгоценностей, — бойко сказала ей стилист. — Ваша помолвка — нечто новое, и уже совсем скоро состоится ваша свадьба. Мы должны обратить все внимание на ваше кольцо. В любом случае именно на это украшение все и смотрят.

И поскольку Раньери не ждал ее в главном холле лофта, как обычно, когда она наконец была готова, у Анники появилась возможность изучить это кольцо самой.