Соблазненная принцем

— Я слишком умна для вас обоих, но это не такое уж большое достижение, чтобы им можно было похвастать, — сказала Виктория и снова повернулась к Данелу. — Не имея никакого образования в области управления, вы будете не королем, а настоящей бедой для страны. Однако если бы вы с мистером Лоренсом объединились, вы смогли бы объединить всю вашу семью и весь народ Морикадии под одним флагом и не провалить свое самое важное дело ради дурацкой мужской гордости. Я посоветовала бы вам обоим помнить, что только совместными усилиями вы сможете победить в грядущей революции.

Молчание так затянулось, что Виктория посмотрела на Данела, желая увидеть его реакцию.

Нахмурив лоб, он сидел, точно жаба на бревне.

Она взглянула на Рауля.

Он наблюдал за ней, полузакрыв глаза, словно пытался узнать о ней правду.

— Сейбер, твоя женщина сильно напоминает мне мою мать. Именно поэтому я никогда не навещаю старую греховодницу.

— Твоя матушка напугает кого хочешь, — признался Рауль.

— Она тоскует по твоей матери, — заявил Данел, стукнув кулаком по плечу Рауля. — Я так и не выразил соболезнования по поводу смерти твоей матери. Ты уехал, когда она умирала, а когда ты вернулся, я забыл о правилах приличия. Она была великой женщиной, и нам ее не хватает.

— Мне тоже, — сказал Рауль, печаль которого казалась буквально осязаемой. — Я готов был сделать что угодно, чтобы находиться рядом с ней.

— Ты предпочел бы быть здесь, оставив свою легкую жизнь в Англии? — расхохотался Данел.

Рауль ответил не сразу.

Он не отвечал так долго, что Виктория поняла, что он не намерен отвечать, потому что гордость не позволит ему объяснять свое поведение. Но она знала правду, поэтому сказала:

— Я была подругой единокровной сестры мистера Лоренса Белл, которая рассказала мне, что их отец так жестоко избил мистера Лоренса, когда умер его дедушка, что все опасались за его жизнь.

— Виктория, — сказал Рауль предупреждающим тоном.

— У него было сломано предплечье, а синяки не проходили в течение нескольких месяцев. У него были сломаны ребра, и это всех особенно напугало, потому что он не мог дышать. Они думали, что он умрет. Им казалось, что он хочет умереть. Однако, пролежав месяц в постели, он поправился, хотя, как сказала Белл, никогда уже не был таким, как прежде.

Данел почесал грязную, заросшую щетиной щеку.

— Значит, его отец был настоящим негодяем.

— Да, но он отдал предпочтение сыну перед остальными детьми, — сказала Виктория, закончив зашивать рану на локте Данела. — Вот и все. Будьте осторожнее, когда двигаете рукой. Если разорвете шов, от вас не будет пользы ни как от короля, ни как от командующего.

Данел почесал голову, но сразу торопливо опустил руку.

— Если я займу пост командующего армией, мне придется ехать впереди армии на параде победы.

— А я буду принимать парад, — сказал Рауль.

Виктория отвернулась, чтобы спрятать улыбку.

Семь часов спустя она уже не улыбалась. Ее качало от усталости.

Рауль и Данел разговаривали, то бишь вели переговоры об условиях, при которых они будут работать вместе. Как только это было урегулировано, они принялись обсуждать, как будет происходить революция.

Данел всю свою жизнь прожил в этой местности, воевал в этих горах, отлично знал, каким образом лучше всего покончить с де Гиньярами и захватить столицу. Рауль знал классическую стратегию ведения боя и понимал, как следует приспосабливаться к обстоятельствам в каждом отдельном случае.

Рисуя пальцем на земле, мужчины обсудили стратегию, предложенную принцем Сейбером, решили, что Жан-Пьер заслуживает уважения как противник, и договорились о том, каким образом следует организовать снабжение.

Они поспорили относительно дня первой атаки. Рауль считал, что нужно начинать в следующее новолуние. Данел настаивал на том, чтобы выступить не позднее чем через неделю.

— Нам пока везло, но долго ли это будет продолжаться? Вот поймают одного из наших людей, подвергнут пыткам, и он проболтается обо всем.

— Мы должны научить объединившиеся войска слаженной работе, — сказал Рауль.

— Я могу сделать это за неделю. Хочешь, чтобы я этим занялся? Положись на меня.

Они еще немного поспорили, потом поели еще бобов, свежей оленины, хлеба с сыром и выпили два галлона вина, разбавленного водой.

Теперь они все еще продолжали разговаривать.

Виктория, сидя рядом с Раулем, смотрела в огонь и пыталась подавить чувство удовлетворения. Она это сделала! Кузены были врагами, а она помогла им стать союзниками. Она даже если не обеспечила, то сделала более вероятной победу Рауля.

— Виктория, — услышала она теплый голос Рауля и повернулась к нему. — Виктория, ты клюешь носом.

— Прошлой ночью я мало спала, — пробормотала она.

— Приляг ко мне на колени, — сказал Рауль.

Она положила голову к нему на колени, и он укрыл ее одеялом. И когда он пригладил ее волосы, упавшие на шею, Виктория, наконец, расслабилась.

Глава 37