Соблазн по‑испански

Скай обернулась – сейчас выражение ее лица было не так‑то легко прочитать, но в нем застыло воинствующее упрямство. Лазаро был удивлен ее способностью дать отпор – и одновременно заворожен румянцем, что разлился по щекам девушки. Не успев понять, что делает, он в два шага перекрыл расстояние между ними. Сейчас в его мозгу не осталось ни одной рациональной мысли, кроме одной: он не зря оттягивал момент возвращения. Слишком опасные эмоции будила в нем его гостья. Лазаро справился бы с собой, если бы речь шла о простом желании, но в его чувство к Скай было вплетено много всего другого, с чем он не хотел иметь дело. И в то же время он не мог позволить ей уйти.

Обуреваемый собственными размышлениями, Лазаро даже не обратил поначалу внимания на слова девушки.

– Еще день, и у меня будет достаточно денег, чтобы купить билет, – говорила она тем временем. – Я оставлю тебя в покое и сообщу, когда родится ребенок. Мы можем встретиться и все обсудить. Но… – Скай неопределенно махнула рукой. – Ты же видишь, что сейчас у нас ничего не получается.

Она уже готова была вновь повернуться, но Лазаро поймал ее за руку:

– Подожди!

В его голосе прозвучала какая‑то напряженная нотка – и Скай остановилась. Лазаро едва касался ее ладони, но его прикосновение было волнующим и сводящим с ума, словно поцелуй. Оно будто накалило воздух между ними – так на миг в страстном па застывает пара танцоров. Скай, подняв глаза, прочитала во взгляде Лазаро противоречивые чувства: гнев и восхищение, что она сумела дать ему отпор. Но главное – в нем разгорался огонь, такой же, что охватывал сейчас ее изнутри. Лазаро притянул ее к себе, и Скай повиновалась, с трудом скрывая возбуждение. Время остановилось, словно в замедленной съемке – ничто не двигалось и не нарушало тишину. И в этой вязкой тишине явственно ощущалось пульсирующее, точно удары сердца, желание.

Лазаро крепче взял ее за руку – он обнимал ее так легко, что Скай при желании могла бы отстраниться. Но она не хотела уходить. Сквозь пелену возбуждения в ней пробуждалось единственное стремление: сорвать с Лазаро эту холодную маску отчуждения, восстановить баланс сил, наказать его за равнодушие.

Внезапно он покачал головой и спросил:

– Что ты делаешь со мной?

На миг оба застыли, а потом что‑то произошло: Скай не успела понять, кто сделал первое движение, да это и не имело значения. Ничего не имело значения, кроме того, что она снова была в его объятиях, обвивая руками его шею и отвечая на его поцелуи.

Папка Скай упала на пол, не замеченная никем.

Когда Скай очнулась от сна – так глубоко ей засыпать еще не доводилось, – уже смеркалось. Не сразу удалось ей стряхнуть с себя сонное оцепенение и понять, что она лежит обнаженная в постели Лазаро. В комнате не было никого – лишь длинные тени пролегли от стены до стены. Скай стало до слез обидно: она так сердилась на Лазаро, оставившего ее одну на долгих две недели, однако же стоило ему вернуться, и она накинулась на него, едва ли не умоляя заняться с ней любовью. Лазаро, должно быть, презирает ее за слабость.

Скай встала и принялась собирать разбросанную одежду. Натянув джинсы и майку, она на цыпочках прокралась в свою комнату, где снова разделась и направилась в душ. После, заплетя волосы в косу, она надела чистые джинсы и блузку – и покраснела, вспомнив, каким взглядом Лазаро мерил ее в этих простеньких нарядах. Скай бы не призналась в этом даже самой себе, но ей часто приходилось сожалеть о своем невзрачном внешнем виде. В ресторан порой наведывались посетительницы, чьему чувству стиля оставалось только завидовать. Они были безупречны, идеальны – и чем‑то напоминали Леонору Флорес де ла Вега.

Однако пора было прекращать этот приступ жалости к самой себе – все равно рано или поздно ей придется встретиться с Лазаро. Скай заставила себя спуститься на первый этаж, где разливались упоительные запахи, долетающие с кухни. Массивная входная дверь была открыта, и в нее влетал легкий ветерок. Как же здесь хорошо, подумала девушка, в таком местечке, как это, человек вправе забыть обо всем мире и его суете. С самого детства ей хотелось обрести подобный покой и знать, что больше не нужно никуда ехать. Не то чтобы реальность так уж пугала Скай – она рано научилась приспосабливаться к любым обстоятельствам, – но вот такого мира в душе не доводилось испытывать нигде. Быть может, именно его и искала в бесконечных переездах мать. Поселившись в Дублине, она уже было начала думать, что это и есть ее постоянное пристанище – однако же вот, снова очутилась на другом конце света. Видимо, правду говорят: яблоко от яблони недалеко падает. Поймав себя на этих мыслях, Скай принялась переубеждать себя. Она обеспечит своего ребенка стабильной жизнью, чего бы это ей ни стоило.

В этот момент в дом вошла Альмудена. Она улыбнулась Скай, и та зарделась при мысли о том, что домработница может знать, где они с Лазаро провели полдня.

– Лазаро в кабинете, – произнесла женщина. – Он просил вас подойти к нему до ужина.