Соблазн и закуски

Спустя час Гэвин спал, склонив голову мне на колени, а Клэр полулежала, поставив локоть на подлокотник дивана и подперев щеку рукой.

Если я еще раз услышу, как Немо зовет папочку, то разревусь, как младенец. Я схватил пульт и выключил мультик.

Приподняв голову, Клэр вопросительно на меня посмотрела.

– Надо включить что-нибудь другое. Это слишком депрессивный мультфильм. В первые же пять минут у несчастной рыбки убивают жену, после чего все оставшееся время мы должны смотреть, как все тот же бедолага разыскивает своего потерявшегося сына. Что за больным ублюдком надо быть, чтобы превратить такой сюжет в детский мультик? – сердито прошептал я, стараясь не разбудить Гэвина.

– Добро пожаловать в диснеевско-пиксаровский мир боли, – сухо сказала Клэр, а я рассмеялся.

– О, да ладно тебе. Можно подумать, все мультфильмы такие. Что-то я не помню, чтоб они пугали меня, когда я был маленьким.

– Просто ты был ребенком и мало что понимал – точно так же, как сейчас мало что понимает Гэвин. По-моему, эти детские мультики снимают скорее для взрослых, – объяснила она.

Я недоверчиво покачал головой.

– Прости, но я помню всю великую диснеевскую классику, и ни в одном из этих мультфильмов ты не найдешь ничего порождающего ночные кошмары.

Она с явным вызовом приподняла бровь.

– Ладно. «Бэмби», – сказал я.

На это Клэр рассмеялась.

– О, я тебя умоляю! Это самое легкое. Как только на палочке появились две черточки, папа Бэмби ускакал за холмы. Его мать была оленихой-одиночкой, жила в дешевой дыре в самом шлюшеско-наркоманском районе леса, где орудовали банды зайчат. А потом ее убили охотники, и Бэмби остался совсем один.

Черт. Я и забыл. Да, давненько я не пересматривал «Бэмби».

– Окей. Ну, а «Русалочка»? Очаровательное морское создание влюбляется в прекрасного принца.

Заткнитесь. У меня были маленькие кузины. И Ариэль была секси. Мужчины могли часами смотреть на эту сексуальную русалочку и ломать голову над тем, каким, черт возьми, образом ей можно присунуть.

Нет, серьезно, как русалочкам удается чпокаться?

– О, да, – закивала Клэр. – Милая Ариэль пожертвовала всем, включая свою личность, ради мужчины. Это не принц Эрик отрастил себе жабры. Нет, это Ариэль ради него отказалась от друзей и родных, от своего дома и своей жизни. Эрик только брал и ничего не давал взамен.

Я чуть не сломал себе мозг, пытаясь одновременно вспомнить еще какой-нибудь классический детский мультик и понять, как все-таки происходит процесс совокупления у русалок. Может, надо просто нагнуть ее над креслом, и ваш член волшебным образом сам найдет дырочку в ее одноногом хвосте?

– Ладно, тогда возьмем «Красавицу и чудовище». Самая прекрасная девушка в мире влюбляется не во внешность, а во внутреннюю сущность чудовища. Уж тут тебе не найти ничего плохого. Наоборот, эта история преподает отличный урок.

И я, довольный собой, ухмыльнулся.

Вероятно, у них есть какая-то волшебная кнопка, с помощью которой ноги русалочки разделяются, и ее можно чпокнуть. О-о-о, например, волшебный сосок! Нажимаешь на сосок, и у нее раздвигаются ноги.

– Неверно, – сказала Клэр. – Хорошенькая девушка без гроша за душой влюбляется в богатого, жестокого монстра, причем так сильно, что оправдывает эту его жестокость. «Откуда взялся этот синяк? О, я упала на лестнице».

Она повернулась ко мне лицом.

– Поверь, я могу продолжать хоть до рассвета. Не забудь еще о такой удивительной вещи, как пенис на первой обложке видеокассеты «Русалочки», и о шепоте «Ребята, раздевайтесь» в «Аладдине».

Я в ужасе уставился на нее.

И не стану врать, мой взгляд сполз на ее сиськи, и я задумался: вдруг у нее есть волшебный сосок? Попахивает Нобелевской премией.

– С этого момента Гэвин будет смотреть только полезные фильмы вроде «Легенды о Роне Бургунди» или «Потомства Чаки», – сказал я ей. – А ты на Хэллоуин нарядишься Русалочкой.

Клэр только закатила глаза и, подхватив Гэвина на руки, скрылась в коридоре. Вернувшись через пару минут, она под моим взглядом подошла ко мне. Оседлала мои колени, и мои ладони сразу переместились на ее бедра, а она обвила мою шею руками и погрузилась пальцами в волосы.

– Он отключился на какое-то время. Хочешь, пошалим? – спросила она, хихикая, а я с надеждой откликнулся:

– Можно мне потрогать тебя за сиськи?

Не то чтобы я собирался сказать ей «нет», если б она не разрешила поиграть со своими близняшками, но во избежание неловких моментов во время игры никогда не лишне заранее обговорить правила.

Она рассмеялась и чмокнула меня в уголок рта.

– О да, троганье сисек опредленно входит в программу, – сказала она мне в губы. – Я, кстати, без лифчика.

Что ж, тем проще будет добраться до волшебного соска.

– Отлично! – просиял я.