Соблазн и закуски

Господь всемогущий, а вот и его пенис – его большой-пребольшой пенис, который теперь в любую секунду может оказаться внутри меня. Почему он кажется таким огромным? Наверное, из-за освещения. Хорошо бы этому освещению не быть таким, как в примерочных, и не делать мою задницу еще больше.

– Не смотри так напряженно на мой член, а то я смущаюсь. Он не умеет делать никаких трюков, так что надеюсь, ты не ждешь, что он начнет жонглировать или еще что, – сказал Картер с улыбкой. Наклонившись, он зацепился пальцами за пояс моих джинсов и вместе с бельем начал медленно стаскивать их по ногам вниз.

Не думай о шраме от кесарева и о растяжках на животе. Их нет, если о них не думать.

Черт, сейчас он увидит меня голой. Может, если он отвернется или закроет глаза, то я буду выглядеть лучше. Как в той рекламе «Олд Спайс».

Посмотри вниз, потом вверх, потом на меня. Я модель из журнала Maxim.

– Я просто задумалась, есть ли у тебя разрешение на ношение этой штуки и как она в меня влезет, – пошутила я, стыдливо складывая ладони поверх своего шрама над маленьким треугольником волос на лобке. Ну ладно, на самом деле я не шутила. Как, блин, эта штуковина поместилась в меня в прошлый раз и почему на следующий день я не ходила враскорячку?

Считав мои намерения, Картер немедленно развел мои руки в стороны и прижал их к матрасу.

Если я еще сильнее втяну живот, то у меня лопнет мышца.

– Не прикрывайся пожалуйста. Я люблю каждый дюйм твоего тела, – с искренностью в голосе произнес он и, поставив колено около моего бедра, приложился в нежном поцелуе к шраму от кесарева. Он любил каждый дюйм моего тела до того, как Гэвин растянул его точно резинку слингшота. Понятно, что после той ночи у него вряд ли сохранились какие-то отчетливые воспоминания, но он наверняка запомнил, что тогда на моей заднице не присутствовало растяжек в таком количестве, что с ее помощью можно было бы легко преподавать географию – если бы перед школьниками было разрешено раздеваться.

Опершись одной рукой о кровать, он навис надо мной и оглядел мое тело. Кончики его пальцев несколько раз прошлись по моему шраму, и в его глазах появилась грусть. Полная решимости не допустить такого расклада – когда мы находились в пере секунд от секса,– я взяла его за руку, подняла ее и положила себе на грудь.

Отлично. Я делаю успехи. Захотела, чтобы он взял меня за сиську – и добилась этого. Раз, и готово.

Картер поднял на меня взгляд и улыбнулся, а потом опустился на пол рядом с кроватью. Вопросительно на него глядя, я почувствовала, как его ладони прошлись по моим ногам вниз и подхватили меня под коленки. Только я собралась попросить его вернуться на место, как он внезапно подтащил меня к краю постели, так что мои ноги свесились вниз, а потом, не давая мне возразить, наклонился и поцеловал внутреннюю сторону моего бедра.

О, боже. О, гребаный боже мой. Он собирается поцеловать меня. Там.

Кончиком языка он нарисовал линию до косточки моего бедра, где мягко меня чмокнул. Я крепко зажмурилась и вцепилась в простыни, пока он поцелуями прокладывал путь к моему лобку.

О черт, он почти на месте. Я была мокрая, как черт знает что, и он наверняка ощущал мой запах. Надо было предварительно съесть клубнику, или дыню, или дюжину роз, или целую плантацию мяты. Интересно, для женщин это работает? Я читала в одном журнале, что у мужчин все именно так. Их сперма приобретает вкус того, что они ели. Вдруг моя вагина сейчас на вкус как спагетти? Проклятье! И зачем я только поужинала.

Его ладони плавно двигались по моим ногам вверх, пока не достигли бедер, где его большие пальцы проскользнули сквозь складки моего лона. Он перестал осыпать поцелуями область вокруг моего треугольника завитков, и я увидела – поскольку к этому моменту подсматривала, приоткрыв один глаз, – как он поднял голову и стал наблюдать за тем, что делали его пальцы. Хоть я и паниковала по поводу предположительно макаронного вкуса своей вагины, было невероятно возбуждающе смотреть, как Картер, глядя на меня, скользит большими пальцами то вверх, то вниз сквозь мою влагу.

Его пальцы, раскрывая меня, скользнули по моим складкам в последний раз. Он застонал и, прежде чем я успела извиниться за то, что не промыла свои женские места жидкостью для полоскания рта, склонил голову и закружил по мне языком.

Со сдавленным криком я выгнула спину и ладонью шлепнула по кровати.