Собирательница

Мама приготовила домашнюю пиццу. Она сделала тесто, а мы положили начинку, которую хотели. Я добавила только побольше сыра, Ванесса – овощей, а Анна соорудила улыбающуюся рожицу из пепперони. Пока пицца пеклась, мы слушали на кухне музыку, а мама расспрашивала Ванессу о том, как ей живётся здесь. Ванесса отвечала так спокойно, будто говорила с ровесницей. Она рассказала то, чем ещё даже не делилась со мной: что её родители – ужасно занятые юристы, поэтому она в одиночку помогает тёте. Но вскоре Ванесса умело повернула разговор в нужное ей русло и начала расспрашивать маму:

– А как здесь было раньше?

Мама засмеялась и съела кусочек сладкого перца. Я любила овощи, но перец ненавидела.

– Да почти так же, как и сейчас. Мне кажется, Хэнк из бакалеи ни капли не постарел.

– Это потому, что он всегда был старым как пень.

Я подняла брови. Я думала, так только взрослые говорят.

Мама снова рассмеялась. Последовала небольшая пауза, и тут Анна задала странный вопрос:

– Мам, а в твоём детстве детей похищали?

Все замолчали. Даже бормочущее радио как будто притихло.

– Почему ты спрашиваешь, дорогая? – спросила мама. Я не поняла, удивилась они или разозлилась. В любом случае отвечать она, похоже, не хотела.

– Моя подруга Клара говорила об этом в школе. Ну, что раньше здесь было много похищений.

Я пристально наблюдала за мамой. Она прикусила губу и быстро отвернулась проверить пиццу. Ответа всё не было.

– Мам? – переспросила сестра.

– Да, дорогая? – В тоне слышалось раздражение.

Анна повторила вопрос. Мама снова помедлила.

– Да, – наконец ответила она.

У меня внутри похолодело.

– А сколько детей пропало?

Мне очень хотелось стукнуть Анну, потому что она задавала вопросы при Ванессе. Обычно о таком не говорят при гостях. К счастью, мама тоже так считала. Она тревожно посмотрела на Ванессу. Наверное, она не хотела, чтобы та передала тёте, что мы за ужином обсуждаем всякие ужасы.

– Несколько, – сказала мама.

– И поэтому бабушка перевела тебя в частную школу? – продолжала нелепый допрос сестра. – Она боялась, что тебя украдут?

– Анна! – выпалила я. Мне тоже хотелось это узнать, но не сейчас же. Ванесса, наверное, думает, что моё семейство чокнутое. И это она ещё с бабушкой не встречалась!

– Что? – невинно спросила Анна. – Я хочу знать.

– Всё хорошо. – Мама вздохнула и посмотрела на Ванессу, – Но нам лучше поговорить об этом позже.

Хоть кто-то проявил здравый смысл.

– Не обращайте на меня внимания, – успокоила нас Ванесса. – Мне тоже интересно.

Несмотря на непринуждённый тон, казалось, что она беспокоится. И я её понимала. Знать, что Карен – не единственная пропавшая девочка, это одно. Но услышать о других – о множестве других – намного страшнее. Неважно, что это было много лет назад.

– Нет, – сказала я, – давайте поговорим о чём-нибудь другом. Оставим истории о призраках на потом.

– О призраках? Эти дети что, умерли? – не унималась сестра.

– Анна! – рявкнула я снова. – Заканчивай!

Она надулась. Порой она задаёт слишком много вопросов. Даже если я сама хочу знать на них ответы. Но мама никогда нам не расскажет: решит, что мы слишком маленькие для таких ужасов.

Мама пыталась направить разговор в мирное русло, но Анна всё выспрашивала о пропавших детях. Наконец мама поинтересовалась, почему Анне это настолько интересно. Сестра повторила, что это из-за Клары, её новой подруги. Мама решила, что Клара не такая уж и хорошая подруга и что нужно поговорить с её родителями.

Анна сказала, что у Клары нет родителей.

Я поинтересовалась, не выдумала ли Анна Клару, потому что я её так ни разу и не видела. Сестра в ярости вылетела из-за стола.

Мама сказала, что не нужно было грубить Анне, но явно обрадовалась, что вопросы закончились. Ванесса снова заговорила про каких-то местных жителей, но я не слушала. Я слышала только, как Анна расхаживает по комнате над нами.

В ссоре был один плюс: после ужина мы с Ванессой могли спокойно пойти ко мне. Необходимость раздумывать, как отделаться от сестры, отпала. Мама спросила, чем мы собираемся заняться. Я ответила, что мы будем играть в настольные игры. Мы даже нашли у бабушки «Горки и лесенки». Но на самом деле мы просто передвигали фишки туда-сюда и болтали. После ужина тяжело было на чём-то сосредоточиться.[3]

– Значит, кукла сработала? – внезапно спросила Ванесса.

– Ты о чём?

– Сестра же больше не приходит к тебе по ночам?

– Не-а. Ей перестали сниться кошмары.

– А тебе?

Я надеялась, что она не спросит: врать у меня плохо получалось.

– Нет, – призналась я.

– Правда? И что тебе снится?

Она села по-турецки и внимательно посмотрела на меня. Ей не хватало разве что блокнота, чтобы всё записывать, как делает психолог. Последний раз я была у психолога сразу после развода родителей, два года назад.

Я посмотрела на игровое поле. Отвечать не хотелось, но Ванесса оставалась единственным моим другом. Я не могла просто отмахнуться от неё.

– Лес, – пробормотала я и передвинула фишку.