Собиратель реликвий

Из лупанария ландскнехты вернулись на рассвете, разбудив пьяным гомоном хозяйку постоялого двора, такую же бранчливую каргу, как и все ее товарки.

Дисмас уже не спал. Он собирался навестить Магду.

— Как прошла ночь на Венере? Надеюсь, девочки разбрелись спать враскорячку?

Кунрат и Нуткер, нетвердо стоя на ногах, подпирали друг друга. Ункс тем временем глядел трезво и набыченно.

— Что это с ним? — спросил Дисмас.

Пошатываясь, Кунрат выставил перед собой указательный палец и тут же согнул его крючком.

— Пуф-ф-ф… Фиаско.

— Иди в жопу, — буркнул Ункс.

— Ну-ну, не стоит так убиваться, что у тебя не стои́т… — утешил Кунрат. — Эй, Нуткер, слыхал? Не сто́ит убиваться, что не стои́т!

Громогласный хохот вызвал очередную волну жалоб с хозяйской половины. Ункс сжал кулаки.

— Кунрат, Нуткер, — укоризненно вздохнул Дисмас. — Ребятки, поимейте совесть. Такое может случиться с каждым.

— Только не со мной, — заверил Кунрат.

— И не со мной, — вставил Нуткер.

«Воистину я крепко прогневил Господа, раз уж приходится примирять ландскнехтских кобелей из-за того, что у одного из них возникли нелады с прибором», — подумал Дисмас.

Он взял Ункса за плечо и повернул к себе.

— Никогда со мной такого не было, — горько сетовал Ункс. — Никогда.

— Плюнь, братец, со мной это через раз случается. А ты просто устал. Ступай отоспись. А завтра поешь сырого мясца, напейся колодезной водицы — и сразу к девкам. Вот увидишь, все заработает, как у Минотавра.

Ункс помотал головой и заявил, что для него все кончено на веки вечные. Пусть все девки на свете, да и сам белый свет, катятся ко всем чертям.

В клинике Парацельса Дисмас, усевшись на край постели, развлекал Магду разговорами.

Ей было лучше, хотя взгляд оставался остекленелым. Магда объяснила, что это из-за обезболивающих капель Парацельса. Чудесная тинктура называлась лауданум. Парацельс привез ее рецепт из Аравийской пустыни. Эликсир получали из сока, источаемого маком. Парацельс дистиллировал сок и кое-что к нему добавлял. Тинктура прекрасно снимала боль, но вызывала дремоту.

Выслушав рассказ о злоключениях Ункса в борделе, Магда сказала:

— Есть очень действенное средство. Отец готовил его для своих клиентов. Отвар из коры одного африканского дерева… Оно называется… А, вспомнила! Йохимбе! Парацельсу наверняка о нем известно.

Дисмас невольно улыбнулся ее необычным познаниям. Магда покраснела от смущения.

— Парацельс не верит, что ты монах, — сказала она. — Он о тебе расспрашивал. Ты ему нравишься. — И шепотом добавила: — А остальных он считает бандюгами.

— Ха! Вот Нарс огорчится. Он тот еще сноб.

— Нарс?

— Художник, кудрявый такой.

— Да, — кивнула она. — Он не такой, как твои остальные послушники… Знаешь, надо помочь бедняге Унксу. Дай мне листок бумаги. — Она написала название африканской коры и рецепт приготовления. — Сходи к аптекарю в приходе Святого Андрея.

Дисмас взял записку. Ну и порученьице!

— Что не так? — спросила Магда.

— Ничего. Вернее, все… Не так.

Она коснулась его руки:

— О чем ты беспокоишься?

— Тебе лучше не знать.

На фоне белоснежной подушки лицо Магды было прекрасно, как картина этого итальянца, как бишь его… Боттичелли? Картину Дисмас видел в загородном доме одного из своих заказчиков.

Дисмасу отчаянно хотелось во всем признаться. Хотя зачем втягивать Магду в эти передряги? Он улыбнулся:

— Отдыхай. Мы с тобой еще наговоримся.

Она сжала ему пальцы:

— Ты ведь вернешься? Обещай.

— Вернусь. — Дисмас встал, посмотрел на записку в руке и возвел очи горе.

— Следует опекать своих послушников, — с улыбкой сказала Магда. — Только пусть Ункс не злоупотребляет, это сильнодействующее средство.

Страшно конфузясь, Дисмас вручил рецепт аптекарю в приходе Святого Андрея, обстоятельно и убедительно разъяснив, что зелье предназначается не для него. За живодерскую цену — пять гульденов! — он получил пузырек с коричневой жидкостью.

Дисмас презентовал эликсир Унксу и настоятельно подчеркнул, что Магда наказала принимать зелье непосредственно перед посещением борделя, но ни в коем случае не больше трех глотков. Крошечных. Разумеется, Ункс выхлебал весь пузырек.

Ни свет ни заря ландскнехты снова явились в «Райские кущи» прямо из публичного дома и устроили очередной кавардак на лестнице. Как и накануне, пьяные в дым Кунрат и Нуткер едва держались на ногах.

Ункс явился с триумфальным выражением на лице. Он странно переставлял ноги, будто всадник, который несколько суток провел в седле. А еще он старательно прикрывал пах шляпой. Завидя Дисмаса, он элегантно приподнял шляпу, как заправский придворный шаркун на королевском балу:

— Глянь-ка!

Дисмас отшатнулся:

— Боже милостивый! Прикройся немедленно, болван!

— С вечера колом стоит.

— Всяко лучше давешней беды, — хмыкнул Дисмас.

23. «Пляска Смерти»

Спустя несколько дней, в послеобеденный час, Дисмас с Дюрером навестили торговца мануфактурой, известного Дисмасу по прежним приездам в Базель.