Собиратель лиц

Мужчина уставился на неё так, будто увидел душевнобольную.

Он быстро оглянулся, чтобы убедиться, что она и вправду обращается к нему.

— Извините?

— Да, долбаный придурок. В следующий раз не забывай это слово!

— Скажите, что здесь происходит? — за её спиной раздался резкий голос.

Она обернулась на звук. Седая секретарша стояла в проёме двери в гардероб, изогнув острую нарисованную бровь.

— Что здесь творится? — повторила она. — Всё в порядке, Юнас?

Мужчина в кашне кивнул и прошёл мимо Элоизы.

Секретарша приветливо ему улыбнулась.

— Позвоните в понедельник после девяти, к этому времени результаты уже должны прийти.

Он поблагодарил и покинул клинику. Затем секретарша повернулась к Элоизе и посмотрела на неё с укоризной:

— Не знаю, кто вы и что здесь делаете, но в нашей клинике принято общаться вежливо. К тому же мы уже закрываемся, так что будьте любезны…

— Это я, Элоиза Кальдан. Я пациентка доктора Бьерре.

Женщина изменилась в лице, её накрашенные розовые губы приоткрылись от удивления.

— Боже милостивый, да вас не узнать! — Она подошла к Элоизе вплотную и надела очки, которые висели у неё на шее на длинном ремешке с жемчужинками. Она обеспокоенно осмотрела лицо Элоизы:

— Что стряслось?

Элоиза издала звук — нечто среднее между фырканьем и смехом.

— Если я скажу, что врезалась в дверь, вы же мне не поверите?

Женщина посмотрела ей прямо в глаза. Снова сняла очки.

— Кто с вами это сделал?

— Я просто хочу узнать, сможете ли вы меня починить.

— Мы можем наложить шов здесь, — женщина указала на разбитую бровь, — так рана не будет открываться шире.

— Чудно! Спасибо.

— Но Йенса сейчас нет, так что это будет Пелле Лаурсен. Сейчас у него последний на сегодня пациент, но если вы присядете и подождёте… — она указала в сторону комнаты ожидания. — Выпейте пока чашку кофе или чаю, если хотите.

Элоиза прошла в комнату. Вставила капсулу в кофемашину и посмотрела в окно, ожидая, когда будет готов кофе. На башне Мраморной церкви виднелись туристы. Маленькие игрушечные люди ходили вокруг купола и показывали руками на город. Чужие люди сидели на её скамейке.

Она взяла чашку с кофе и села на то же кресло, где сидела несколько дней назад. Прислонила голову к подголовнику и тяжело вздохнула.

Какого чёрта всё пошло так безобразно?

Пульсирующая боль в левом глазу прекратилась. Бровь онемела, кожа была как чужая.

Она достала мобильный и посмотрела на экран. Ни пропущенных вызовов, ни сообщений. От Мартина не приходило ничего с того момента, как он покинул её квартиру, и она не думала, что он вновь позвонит или напишет.

А если Шефер прав? Следует и впрямь на него заявить?

Она злилась на Мартина, но и на саму себя тоже. Нужно было закончить эти отношения намного раньше.

Она потрогала бровь. Сразу же снова пошла кровь. Выругавшись про себя, Элоиза огляделась в поисках чего-нибудь, чем можно было бы её промокнуть.

И замерла.

Она долго не могла сделать вдох.

На стене — среди аккуратно развешанных литографий и живописных плакатов — висела маленькая фоторамка. На снимке была амбарная дверь.

Она узнавала узор на дереве. Два круглых окошка… железную ручку… линии, которые складывались в сердитое лицо.

Это место находилось не в Рёрвиге. Оно было здесь. В комнате ожидания. Лукас Бьерре сделал снимок в клинике своего отца.

Элоиза вздрогнула, когда в приёмной зазвонил телефон. Быстро оглянулась через плечо, и сердце в её груди заколотилось ещё быстрее. Она снова посмотрела на фотографию. В её голове роились вопросы.

Чего она не заметила? Что неправильно истолковала?

Она вспомнила историю солдата, которую рассказывала Герда: о красной лампочке, которую тот принял за лазерный прицел снайперской винтовки.

…он видит нечто знакомое и делает выводы на уровне рефлексов. Но проблема в том, что, если идти на поводу у рефлексов, дважды два не всегда даёт четыре.

Солдат увидел привычный шаблон и превратно его истолковал. В него не целился лазерный луч. Это было его предположение. Неверное предположение.

Дважды два не всегда даёт четыре.

Мысль начала обретать форму.

Йенс Бьерре отвёл сына в школу в понедельник, это она точно знала, и тем не менее…

Как точно звучала та фраза Герды? Кого она видела на школьном дворе?

Дважды два не всегда даёт четыре.

Элоиза широко распахнула глаза, адреналин пульсировал уже по всему телу.

Она встала и вышла в гардероб. Сорвала куртку с крючка так резко, что пустые вешалки ударились друг о друга, и поспешила к выходу. Перепрыгивая ступеньки, сбежала вниз по лестнице и, оказавшись на улице, набрала номер Герды.

— Привет, Элоиза! — ответила Герда. Голос звучал жизнерадостно.

— Герда, послушай, это важно, — быстро заговорила Элоиза. Её тон был серьёзен, и она ощутила, как напряглась Герда.

— Что стряслось?