Собирай и властвуй (СИ)

   Цирц, пошатываясь, приближается к Регане, выразительный жабий рот в постоянном движении - то ли пытается сложить заклинание, то ли просто кривится.

   - А тебе, отродье, последний урок! - кричит Каванга племяннице. - Что бы ты там себе не напридумывала, мир всегда будет разделён на профанов и посвящённых, на тех, кому жить по принципу "делай, что должен" и тех, кто живёт по принципу "делай, что хочешь". Посмотри, внимательно посмотри на того, кто тебя сейчас раздавит: он же пустой, полый внутри! Такие только и ждут, чтобы наполнила чья-нибудь воля, направила, сказала, что делать. Мир нельзя перестроить, нельзя изменить, можно лишь заместить один элемент узора другим, но суть от этого не изменится - власть останется властью, стадо останется стадом. Вот и вся премудрость, моя дорогая, вот и вся истина.

   Цирц тем временем останавливается, смотрит, потешно хлопая глазами, то на одну женщину, то на другую. Регана же смотрит на его узор, а в том перемены: морок наваждения прорезают лучи понимания, поднимаются огоньки ярости.

   - Да, вот так... - шепчет она, - убей её, убей быстро!..

   Мучительный миг равновесия, в течение которого ничего не меняется - Цирц всё так же хлопает глазами, всё так же вертит головой - но вот встряхнулся, повернулся к мандале, сделал выбор. Ведомая жестом и голосом, с руки его срывается лента холода, дотягивается до Волчицы, обвивает, впивается в пальцы Каванги. Вскрик, трёхгранный клинок входит в грудь волшебницы, затем вместе летят на остриё алтаря. Живодрев довольно урчит, но недолго: избыток силы разрывает его на части, кровь бьёт вверх мощной струёй.

   - Говоришь, мир нельзя перестроить, нельзя изменить? - Регана улыбается окровавленными губами, - это мы ещё посмотрим...

   А потом приходит боль, опрокидывает в пустоту беспамятства, потому что с Кавангой погибает и Волчица.

  [3]

   Прижав палец к губам, Утли подзывает, раздвигает осторожно пики копьероста, показывает. Она и сама подобна пике - худенькая, гибкая, коленки да локти. Как и Регана, затянута в комбинезон с элариевыми накладками, как и у Реганы, голова выбрита наголо. Глаза у Утли чёрные и немножко раскосые, кожа смуглая - чистая южная кровь - язык был раздвоен, но теперь сросся, хотя девушка всё равно предпочитает молчать. Регана подходит, смотрит в указанном направлении, отвлечься от мыслей, что она против Утли, как вековое, с наплывами, древо против крепкого молодого деревца, выходит не сразу.

   - Р-рау! - доносится из прогалины в зарослях, что протянулась шагов на тридцать вперёд, - ур-рау!

   Там самка ревуна и детёныш; она занята, исследует устроенные иглобрюхом норы, он отвлекает, играется, хватает коготками за ногу. Мать то и дело отмахивается, при этом движения мягкие, нежные, узор любви читается в них и без магии. Регана вновь сравнивает, теперь узор их отношений с Утли и узор ревунов. Ответ, в принципе, очевиден: ничего, подобного материнской любви, к Утли она не испытывает, несмотря на то, что нашла, приютила на острове Ноос, уже третий год обучает астральному волшебству. Отношения между наставницей и ученицей, ничего больше, ничего сверху. Изменилось бы что-нибудь, стань Регана в своё время матерью? Вряд ли, просто ещё один способ, более сложный, обретения ученицы. Дочь для неё в первую очередь ученицей бы и была, уже потом дочерью. Видимо, не дано. А с другой стороны, смогла бы она добиться всего, чего добилась, имей узы любви и семьи? Каждому своё, как говорится, либо - либо.

   - Шурх!.. - из-под земли вылетает свернувшийся в шар иглобрюх, но не из той норы, куда косматая хищница сунула руку, а из соседней. - Пуф-пуф-пуф! - разлетаются иглы. За эту особенность иглобрюха ещё называют иглострелом, и такое название, на взгляд Реганы, подходит лучше.

   Почти все иглы достаются самке, она рычит, бьёт узконаправленной звуковой волной, шар отлетает, катится в сторону копьероста, из-за которого наблюдают Регана и Утли. Наставница поворачивается к ученице, и в этот момент происходит ментальное искажение, мир подёргивается синим. Такое на Ноосе теперь не редкость, следствие ноонита. То искривится пространство, то время, то вместе, сюда же относится, как объяснял Сарагон, потеря часа на линии между станциями.

   Что до искажения, произошедшего здесь и сейчас, то искривляет оно, кажется, только время. Перед Реганой словно бы коридор, от начала и до конца его занимают выстроившиеся в ряд отражения Утли, уменьшаются с перспективой. "Нет, - тут же понимает Регана, - это не отражения, а Утли в разные периоды своей жизни, от настоящего момента и до смерти". Со взглядом на последнюю в ряде фигурку приходит понимание, что из архимагов Утли окажется самой стойкой, переживёт всех. Значит, всё правильно, не зря Регана с ней возится, не зря поливает сей росток магической силой.

   - Не делайте этого... - тихо говорит первая в ряду Утли, взгляд направлен на Регану, но проходит при этом сквозь, - не соглашайтесь...