Собаки, которых мы спасли. Нет места лучше дома

Мы потратили драгоценное время этого дня, работая с системой управления базами данных фонда. Я не владел ею в полной мере, и Лиза показала мне, как вводить свежие поступления и расплачиваться по некоторым счетам, пришедшим на адрес фонда за время ее дежурства на море. Вдобавок нужно было ответить на большинство пришедших от благожелателей писем прежде, чем я покину дом; возможно, у Европейского Союза и была своя масличная гора в восьмидесятые, но мы рисковали заполучить гору административной работы посреди нашей гостиной, если только я не займусь ею.

Отправившись вдвоем выгуливать собак, мы устроили им оживленную пробежку в роще и быстро вернулись обратно.

Прежде чем мы пришли в себя, я уже вез Лизу обратно в доки и приготовленный второпях полусъеденный сандвич с сыром лежал между нами на сиденье, пока мы ехали в молчании.

— Я постараюсь написать тебе, — сказал я самым убежденным тоном, какой сумел подобрать.

— О’кэй, — вот все, что ответила Лиза, неотрывно смотревшая в лобовое стекло.

Мы спешно дошли к разгрузочной площадке доков и снова смотрели на Саунд. Плаванье Лизы продлится в течение почти всего времени моей поездки в Афганистан. Собаки будут жить в вольерах, под присмотром Мораг, с которой мы познакомились на дрессировке в «Джаст Доге». Лиза появится дома и заберет их всего за два дня до того, как я вернусь.

— Передай Кошану от меня привет, — тихо сказала Лиза, как будто мы нуждались в разговоре. Очередь из моряков в синей униформе уже ждала на пристани возвращения на корабль.

— Я очень тебя люблю, родная, — сказал я ей, когда мы обнялись напоследок.

— Будь осторожен и не наделай глупостей, — сказала Лиза. Мне показалось, я увидел, как на ее глазах проступают слезы.

— Постараюсь, — сказал я с улыбкой, когда она подхватила рюкзак и направилась к своим товарищам.

Внезапно Лиза обернулась, глядя на меня и улыбаясь во весь рот:

— И больше никаких чертовых бездомных собак.

Глядя, как она идет вдоль края пристани, я не смог удержаться от мысли, что, возможно, я слегка сумасшедший.

Какого черта я вообще делаю это? Неужели мне и вправду надо ехать в Афганистан? Зачем рисковать нашей с Лизой отличной жизнью ради оравы блохастых беспризорных собак в стране, которую многие люди не могут найти на карте, не говоря уже о том, что им на нее вообще наплевать?

Ответ, конечно же, был прост. Он был тем же, что и ответ бесчисленных волонтеров из благотворительных фондов и организаций по защите животных: мы все хотим сделать мир лучше.

Я тоже хотел сделать мир лучше, когда пошел служить в морскую пехоту, хотя затем пришлось воевать с плохими парнями. Теперь мною двигало стремление воспитать их. Кто бы мог подумать?

Отойти от дел фонда сейчас, бросить все это, зная, что я дал Наузаду и Тали приличную жизнь, наверное, было бы легко. Но Лиза и многие из тех, кто знал меня, понимали, что я редко выбираю легкие решения.

— Что ж, пора двигать к цели, — сказал я, ни к кому особо не обращаясь и сдавая задний ход минивэном, тогда как Лиза исчезла во внутренностях десантного корабля, готового вскоре уплыть с ней обратно в море.

20•

Реальная ситуация

«Черт, я уже забыл, как тут бывает холодно», — подумал я; мои руки без перчаток мерзли от пронизывающего ветра, пока я стоял на растрескавшейся бетонной крыше гостиницы и смотрел на беспорядочное скопление обветшавших домов. Они выглядели так, словно знавали лучшие времена, и, конечно же, так оно и было.

Горы Гиндукуш смотрелись столь же красиво, как и тогда, в Гильменде, когда я стоял, глядя на них с юга и воображая себе Афганистан, свободный от войны; воображая страну, где я смог бы вести альпинистский бизнес с применением навыков местных афганцев. Много часов я потратил, фантазируя, как западные туристы повалят сюда, чтобы заняться альпинизмом в этой красивой местности: они будут проживать в традиционных жилищах и безо всяких ноутбуков и сотовых телефонов собираться ночами у костра, у кипящих котлов с варящейся бараниной или козлятиной.

— Жаль, что это не случиться в скором времени, — вздохнул я, повернулся и осторожно спустился по незавершенному лестничному пролету вниз, где меня ожидал шофер-афганец для некой краткой, но безусловно, насыщенной поездки.

Наконец-то, после почти трех лет отношений, основанных на доверии и признательности, я собрался посетить единственный в Афганистане сотрудничавший с нами приют и получить ответы и идеи насчет того, куда дальше развивать наш афганский благотворительный фонд.

На смену ноябрьским дням приходили ранние ветренные ночи, когда я покинул Англию; длинный перелет в Афганистан стал для меня, по меньшей мере, сенсацией.